Хозяин могил

25

25

После окутанной тьмой приемной бога мертвых, мальчика захлестнула ослепительная зелень травы. На сколько хватало взгляда расстилались луга и поля, оранжевое словно сахарный леденец солнце ярко освещало все, до чего добирались его лучи. Мальчик оказался на краю густого и высокого леса, но этот лес не пугал своей статью и величием, он словно пытался укрыть своей сенью всех нуждающихся, дать им защиту и приют. Под одним из деревьев, опёршись спиной о могучий ствол, сидел мужчина, высокий и плечистый, с грубыми чертами лица, одетый в одни лишь короткие штаны да ослепительно-белую рубаху. Тихонько напевая себе под нос, он строгал небольшим ножиком игрушку из куска свежего, пахнущего опилками дерева. Маленькую игрушечную свистульку.

Мальчик не мог сдвинуться с места. Он смотрел на этого человека, вглядывался в его лицо и слушал его лёгкий, словно ветер, голос и понимал, что не в силах даже моргнуть. Вся его самоуверенность и напор, с которым он спорил даже со своим божеством, куда-то испарились, будто их и не было вовсе.

Человек закончил куплет, засмеялся, разглядывая игрушку, и, вдруг, поднял голову. Улыбающиеся глаза в тот же миг заметили застывшего в траве мальчика.

Мальчик совсем не помнил своего отца. Но заглянув ему в глаза он сразу его узнал.

- Мика! – донесся до него мягкий и твёрдый голос, - Ты как раз вовремя. Я уже закончил.

Мужчина продемонстрировал игрушку, которую он держал в руках. Она была точь-в-точь как та, что Хозяин кладбища оставил некроманту в качестве прощального подарка. Только совсем-совсем новая.

- Так и знал, что ты потеряешь ту, что я тебе сделал тогда, - мужчина улыбнулся, убирая за пояс ножик, - Нельзя тебя без присмотра оставлять, если бы голова не крепилась к телу шеей, ты бы и её потерял.

- Папа... - прошептал мальчик, чем вызвал веселый добрый смех своего отца. Тягучие секунды потребовались ему, чтобы поверить в собственное счастье, которое так долго от него ускользало и броситься к нему, захлебываясь от смеха и от слез. С каждым шагом, который он пробегал, ярко-зелёная, сочная трава смывала с него бледность и мрачность, он становился всё румянее и розовее, пока наконец не прыгнул с разбега на руки своему отцу. Тот подхватил его под мышки и с хохотом закружил вокруг себя, вызвав бескрайнее море детского восторга.

- Ну вот, и подвязку опять потерял, - сказал отец, когда остановился и перехватил мальчика поудобнее. Тот теперь сидел на его руках, прижимаясь к нему всё сильней, напоминая вросшую в могучий ствол дерева лиану. Он опустил свой взгляд на рубаху, грязную, в пятнах земли и пепла, перехваченную на всего лишь одну, потрёпанную ленту.

- Ничего, ничего, - отец погладил мальчика по голове, разворачиваясь к лесу. Из-за крон деревьев услужливо выкатилась тропинка, ведущая прямиком к избушке. Из трубы гостеприимно валил дым, а за плетёной оградкой поднимали свои цветки к небу подсолнухи.

- Пойдём скорее домой. Лани обо всём позаботиться. Когда она узнала, что ты скоро придешь, то сшила тебе целую гору новых костюмов и заставила меня нарубить огромную поленницу дров для бани. Она всё сделает как надо, наша мама...

Мальчик не отвечал. Он лишь крепко-крепко держался за отца, пока тот шёл по тропинке домой, зажмурив глаза, боясь, что сейчас он их откроет и всё это исчезнет. Но когда он почувствовал запах волос своей матери и услышал её голос, все страхи покинули Мику. Он вспомнил, как его зовут. Он вспомнил свою мать, Лани, прекрасную рыжеволосую девушку, вечно занятую шитьём или травами. Вспомнил их дом на окраине деревни. И даже голос отца, поющий ему колыбельные. Но теперь ему уже и не надо было их помнить. Ведь теперь они снова были с ним.

Под исполинским дубом, согнувшимся над холмом, где растения боятся показаться на свет из-под камней, укрывающих вечный сон мертвецов, один, особенный камень, огласил округу треском. Казалось, он старался шуметь потише, чтобы никого не потревожить, но единственными, кто стали свидетелем его выходки, были вороны, подравшиеся из-за неаккуратно рассыпанных на земле семян. Надгробный камень, обвитый молодым ростком трёхцвета, скромно треснул, рассыпав вокруг себя немного каменной крошки. На доселе пустом, расчищенном участке выступили буквы, сложившись в короткое и ёмкое имя – Мика.