Вера, Надежда и Любовь. Это три великих чувства, что все мы знаем, еще со школьной скамьи. О них так много написано, но в тоже время это лишь маленькая крупица песка в пустыне Сахара.
Часть 1. Солнце не знает пощады.
Вода. Мне нужна только вода. Мой мозг скоро превратится в омлет, а возможно и не только он. Сегодня уже третий день как я ничего не пила и не ела. Кажется я похудела, килограмм так на десять.
Единственное, что у меня есть, это белая простыня. Скорее всего скоро я стану такой же прозрачной, а может меня вовсе и не станет. У меня лишь два выхода, но оба они обсурдны на столько, что я начала думать о них только сейчас.
Первый - это пойти искать воду и пищу, а второй - это остаться здесь и лежать под простанью и чего-то ждать. Но и тот и другой могут привести меня к смерти или спасти жизнь. Мне нужно принять очень сложный выбор. Пытаться выжить или дать пустыне меня убить.
Солнце не знает пощады. Создается чувство, что на самом деле ты давно умер и это лишь один из кругов ада. Но сколько бы я себя не щипала, каждый раз чувствовала боль, хотя в глубине души у меня была надежда именно на нее.
Умирать, если честно, не входило в мои планы на ближайшие лет пятьдесят. И я не могу позволить себя сдаться так просто. Я смогу выжить, правда мне еще не известно как, но я точно это знаю.
Скорее всего сейчас полдень, ведь не смотря на то, что я под простыней лежу с ночи, песок невыносимо горячий. Я стараюсь, что моя кожа минимально соприкосалась с ним, но к сожалению в пустыне это не так то просто.
Сидеть в ожидании чуда, уже не было не сил, не терпения. И я приняла решение идти на поиски воды. Но идти сейчас было бы равносильно самоубийству, по этому надо ждать ночь.
Время тянется как резина. А мое самочувствие с каждой минутной становится всё хуже. Но вера в себя помогает мне хоть как-то оставаться в сознании. Ведь у меня великая цель - остаться живой во, что бы то не стало.
Часть 2. Верблюд и потеря себя.
Я пришла в себя от жуткого холода. Время пришло. Пора выдвигаться на поиски. Но мое тело не спешило меня слушать, оно в принципе не собиралось шевелиться. Я начала считать. Когда я дошла, до трех ста двух, мое сознание окончательно прояснилось.
