ТАЙНА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ...

часть 9

— О, привет, Эльзочка! — радостно сказала Лис. — А я к тебе Люси привела, вы же раньше общались, ну так, держите тортик, а мне надо кое-куда ещё заскочить, — Лисана втолкнула Люси в квартиру аловолосой и сунула шокирующей девушке пакет с тортом.

Эльза посмотрела на Люси выжидающим взглядом, потом тяжело вздохнула, забрала у той свой тортик и пошла на кухню. Хартфелия с каким-то тяжёлым сердцем проследовала за ней.

Кухня была не такая уж и просторная, но зато от нее веяло теплом и уютом. Бежевая плитка и темно-синяя мебель довольно гармонично смотрелись; возле окна стоял стеклянный стол, на котором находилась ваза с фруктами и чашка с кофе, видимо только что приготовленным. Эльза махнула блондинке головой на стул, чтоб она села, а сама начала распаковывать торт, попутно делая чай Хартфелии, так как хорошо знала, что кофе она на дух не переносит. Закончив делать чай, она поставила чашку на против блондинки, а также кусочек отрезанного клубничного тортика. 
Наступила неловкая тишина, только тихо тикали настенные часы, хоть как-то разбавляя её своим звоном. За столом сидели две девушки: одна, попивая кофеёк, прожигала твёрдым взглядом, вторая же только и могла отводить свой смущенный взор куда-то в сторону. Так они просидели минут десять, за это время никто не проронил и слова; эта тишина довольно сильно достала девушек, но никто не хотел прерывать эту затянувшуюся игру в молчанку, а, может, никто из них просто не мог подобрать нужные слова. 

Допив последний глоток чая, Люси тяжело вздохнула, будто набираясь храбрости. Немного подумав, она наконец-то решила посмотреть на свою бывшую подругу. 

Эльза очень удивилась, когда после десятиминутного разглядывания фруктов в вазе, Люси с порывам посмотрела ей в глаза, но больше всего аловолосая удивилась тому, что увидела в её взгляде. Он изменился. Не осталось ровным счетом ничего того, что раньше так цепляло девушку: не было той живой искры, не было той теплоты. Эльза всегда могла читать Люси как открытую книгу, все ее эмоции были всегда на виду, а сейчас она превратилась в куклу, которая умело скрывала свои чувства, и от этой перемены стало как-то не по себе.

— Эльза, я... — нервно сказала блондинка.

— Молчи! — грубо оборвала аловолосая, от чего Люси опять отвела взгляд на вазу. — Ты хоть знаешь, что было, когда ты уехала? Ты хоть знаешь, как мы переживали? А то глупое сообщение, скажи, зачем ты его отправила? Я не понимаю тебя... Неужели ты настолько глупая? Ты хоть понимаешь, что творилось с Нацу? Ты хоть понимаешь его боль? Ты всего лишь глупая эгоистка, живущая только ради себя, и такое чувство, что всё хорошее, что происходило, это всё было твоей искусной игрой. Я ненавижу тебя за то, что ты причинила слишком много боли ему! И не смей трогать Нацу, он только начал жить спокойно. Он опять смог полюбить, хоть к Лис он испытывает скорей влюбленность, но это скоро перерастет... Не смей! Слышишь? Не смей портить ему жизнь! Уезжай отсюда поскорей! Зачем ты вообще приезжала? — срываясь на крик, проговорила Эльза.

— Я считаю, что отцу надо увидеться со своим ребёнком, — сухо ответила Люси на всю эту тираду. 

Кружка, которую сжимала в руках всё это время Эльза, со звоном упала на пол; и опять тишина, и опять стук часов отсчитывающих секунды. Девушка с алыми волосами только и могла что смотреть на Люси, которую пробивала лихорадочная дрожь. Теперь в глазах блондинки можно было прочесть нескрываемую боль. Хартфелия на мгновенье замешкалась, а затем решительно и порывисто стала говорить:

— Эльза, можешь винить меня во всем, но не было и дня, что бы я не думала о нем; не было и дня, что бы я не захлебывалась слезами, вспоминая прошлое. Да, можешь говорить, что я слабая, что я тварь, но сейчас я живу только ради его и сына. Хоть сейчас Нацу ненавидит меня, но я тешу себя мыслями, что меня любит маленькая частичка его... Я приехала, чтобы окончательно отпустить его, чтобы уничтожить последнею ниточку, которая нас соединяет, эту недосказанность. Я искренне рада за то, что он нашел себе Лис и не буду разрушать его жизнь, — блондинка нервно сжала кулачки и лучезарно улыбнулась шокированной Эльзе. — Прости меня, Эльзи, — тихо добавила она. 

Алая смотрела в упор на Люси, как бы переваривая всю информацию. Она в какой-то мере начала сочувствовать Хартфелии, но все равно как и раньше не понимала её действий, но знала, что сейчас она может потерять её опять. Да, все четыре года Эльза её презирала, но стоило увидеть её вновь, как всё то презрение куда-то подевалось, и осталась одна боль. 

— И ты меня тоже. Я даже не знала, что у тебя есть сын, — немного сухим и дрожащим голосом ответила Скарлет, но потом воодушевилась и засыпала вопросами девушку, как будто и не было этого странного диалога, как будто они не разлучались в таком скандале... Всё было как раньше: к Эльзе опять вернулась та забота о Люси. В глубине души она понимала, что Хартфелии придется пережить невыносимую боль, но это будет потом, а сейчас они будут сидеть за столом, пить кто чай, кто кофе и кушать клубничный тортик, словно и не было этого интервала времени длиною в четыре долгих невыносимых года...

***

— Алло, — в трубке послышался нежный женский голосок.

— Думаю, тебе не надо объяснять, что у нас наклевывается интересненькое дельце, — проговорил мужской голос.

— Я так и поняла. Что на этот раз?

— Ко мне поступила информация, что Джудо Сердоболий хочет пробиться в президенты и...

— И нам надо нарыть на него компромат?

— Умница, — с улыбкой похвалил он подчиненную. — Только не нам, а тебе. Даю подсказку: ищи всё о его дочери, она вроде бы уехала в Лондон учиться... Только что-то тут не чисто. Ты всё поняла?

— Конечно!

— Срок - месяц. Через месяц придёшь в отдел. Всё, отбой, — он быстро отключил телефон и швырнул его на кожаный диван, развернулся к окну и, нервно теребя сигарету в руках, закурил.