Молчаливая весна

22

Зайдя в квартиру, словно в тупой мыльной мелодраме, в которой я оказалась ведущим лицом... сползаю по стенке и сажусь на пол. Темно. Настолько темно сейчас дома, что я не вижу собственных рук, только вставать и включать свет нет сил. Совершенно.

Знобит. Так сильно, что едва зуб на зуб попадает. И слезы стекают в каком-то безумном количестве, буквально умывая лицо. Ненавижу. Как же я сейчас ненавижу эту троицу. Развратные сволочные уроды. У которых ничего святого нет. Ни стыда, ни совести... ничего, мать его, лишнего.

А я дура. Господи, какая же я тупая и до отвратительного наивная дура. Решила, что все изменилось. Что мы и вправду стали близки. Поверила в то, что нужна ему. Увидела то, чего даже приблизительно нет в его глазах. Придумала. Я просто все придумала от начала и до чертового конца. А в том, что это конец, сомнений никаких нет.

И обиды нет. Она, словно новогодняя хлопушка, взорвалась внутри, оставив лишь тонкий шлейф противной гари на душе. Разочарование душит. Будто выкачивает весь кислород из легких, заставляя разрыдаться еще хуже, буквально завывая, как израненное животное. Почему я? Почему именно он? За что? Какого черта я призналась ему в своих чувствах? Так глупо доверившись и отдав себя. Просто отдав в его единоличное пользование. Практически забыв о себе.

Как же тошнотворно. И больно. Больно, что как только я решилась попробовать отношения, как только я полюбила, рискнула... Получила гребанную пощечину. Просто хлесткий, до одурения болезненный удар, который словно проломил мне сейчас грудную клетку.

Сердце лихо ускоряется, я буквально слышу свой собственный пульс, который набатом долбит в ушах. Невыносимо. Я попросту не способна сопротивляться этой, разрушающей меня изнутри, волне. И любовь кажется чем-то действительно непозволительным и грязным. Или я не создана для нее. Или же он...

Поделом. Теперь буду знать, каково оно, когда открываешь душу нараспашку необдуманно. Отдаешься, словно шлюха, в любом удобном для него месте. Только бы ему было хорошо... Только бы видеть желание в его глазах. Только бы чувствовать эти опаляющие касаниями руки на своем теле и губы... Эти чертовы губы, которые выпили всю душу из меня. А ради чего? Ради того, чтобы теперь разбиться звонко, на мелкие осколки, практически в крошку.

Сдираю с головы резинку. Зарываюсь обеими руками в волосы и с силой оттягиваю, будто это сумеет сейчас помочь мне успокоиться. Хочется попросту сдохнуть. Закрыть глаза и перестать существовать. Чтобы эта чертова дыра в груди не становилась еще шире, а тьма, которая заполняет нутро, перестала травить. Все тело дрожит. Словно я запаяна в ледяную глыбу.