8 120 СЛОВ

ШУРИК

Волей судьбы, я родился на следующий год после аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Советское правительство, боявшееся радиоактивных осадков из Чернобыля на кремлевских стенах, отдало приказ искусственно вызвать дожди и не дать зловещим облакам, гонимым ветром на Москву, достигнуть столицы СССР. Облака с самолетов «засеяли» специальными реагентами, и смертоносные тучи щедро полили белорусскую землю своими ядовитыми слезами. Здешние врачи горько шутят о белорусских детях, рожденных с 1986 по 1990 годы, называя их «детьми стронция». Это было бы смешно, если бы не было так грустно, как гласит местная поговорка.

Здоровье у меня всегда было капризным, но таким как сейчас оно было не всегда. В юности я был очень шустрым и жизнерадостным. Я чувствовал боль с запозданием, да пальцы на ногах были скрючены, но в остальном проблем со здоровьем не было. В шестнадцать лет болезнь дала о себе знать, а к двадцати я уже страдал от частых болей в спине. Каждый год после моего двадцатилетия, болезнь прогрессировала. К двадцати восьми годам я уже сильно хромал и волочил правую ногу. Чтобы не сесть в инвалидное кресло, мне пришлось пройти через операцию на позвоночнике, осложнения после которой превратили несколько месяцев моей жизни в настоящий ад. Теперь же я – тридцатилетний инвалид, для которого подняться по лестнице, всё равно что взойти на Джомолунгму.

А ведь если бы не спина, я, скорее всего, стал бы актером. Отучившись восемь лет в школе №189 с углубленным изучением английского языка, я сдал экзамены и с девятого класса учился в школе №27 с театральным уклоном. В десятом классе мы ставили спектакль «А зори здесь тихие ...» по повести Бориса Васильева. И хоть мальчишек в классе было шестеро, главная роль – роль старшины Васкова, после проб, досталась мне. А когда состоялась премьера, даже хулиганы из параллельных классов стали здороваться со мной за руку, воодушевленно говоря мне, что мои эмоции на сцене были словно настоящие. Если я своей игрой смог растрогать окрестную шпану (школа №27 была в «Сторожёвке» – районе города, славившегося своими лихими нравами), значит сцена – мое истинное призвание.

Но болезнь стала оскаливать клыки. И не смотря на то, что по всем специальным дисциплинам (актерское мастерство, сценическое движение, сценическая речь, хореография и вокал) у меня были хорошие оценки, все педагоги в один голос стали отговаривать меня от актерской стези. Да и сам я уже понимал, поговорив с ребятами, которые выпускались до меня, что с началом обязательной в учебной программе актерского факультета акробатики, меня выдворят из театрального вуза с формулировкой «профнепригодность» из-за проблем со спиной.

Чем недоступнее всё становилось – тем больше я верил в мечту. Не могу стать актером? Не беда! Стану режиссером! Тем более что актерский опыт у меня уже есть, а значит, и для режиссуры я сгожусь лучше, чем просто вчерашний школьник.

Но и тут всё пошло не так гладко, как хотелось. За несколько лет до окончания мною школы, министерство образования Беларуси перевело все учебные заведения с пятибалльной на десятибалльную систему оценки. Раньше всё было понятно: «пять» – отлично, «четыре» – хорошо, «три» – удовлетворительно, «два» – неудовлетворительно, «единица» – плохо. В десятибалльной системе, «десять» была равнозначна оценке «пять с плюсом» в пятибалльной, «девять» была аналогом обыкновенной «пятёрки», а «восемь» – «пятёрки с минусом». В разряд «четвёрки» по пятибалльной системе попадали оценки «семь» (старая «четыре с плюсом»), «шесть» (обычная «четвёрка») и «пять» («четвёрка с минусом»). И так далее.

Зачем я пересказываю соотношение оценок старой и новой систем? Когда я поступал на режиссуру, вместе с выпускниками по десятибалльной системе (такими, как я), поступали ребята, окончившие школу до реформы образования, имевшие на руках школьные аттестаты по пятибалльной системе. Для того чтобы оценки в дореформенных и послереформенных аттестатах свести в едином табеле, министерство образования постановило все оценки в пятибалльных аттестатах просто умножить на два. В итоге, имея третий результат по внутренним вступительным экзаменам, я оказался седьмым из шести (на режиссуру набирали всего шестерых абитуриентов), недобрав 0,42 балла до шестого места.

Не повезло с режиссурой? Есть же продюсерское отделение в «Институте Современных Знаний»! Туда-то я и поступил, и благодарен судьбе за это, ведь там я нашел троих из моих немногочисленных лучших друзей: Сашу, Лёшу и Любу.