Перевоспитать охламона-Натализа Кофф

Глава восьмая

в которой Василий Павлович примерит на себя образ романтичного тайно влюбленного рыцаря

Груне казалось, что все парни-официанты смотрят на нее слишком уж загадочно. А Саша-бармен вообще улыбается и странно подмигивает. Принеся расчет очередному столику, Груня поискала взглядом вероятную причину пристального внимания со стороны сотрудников. Нашла.

Василий Павлович, выпивая уже третью чашку чая, не сводил с нее своих карих глаз. На его спокойном лице красовалась улыбка, а в глазах — хитрый блеск.

Груня отвернулась от начальства. Но затылком чувствовала горячий взгляд парня, который пробуждал все воспоминания, как вчерашние, так и сегодняшние.

Прихватив от Сашки очередную чашку с чаем и салфетки, Груня отправилась устраивать нагоняй Василию Павловичу.

Приблизившись, девчонка заменила чашки и взглянула строго на Барина.

— Прекратите пялиться! — шепотом потребовала она.

Василий только усмехнулся, и весьма правдоподобно удивился:

— Я? Да ни разу не было!

— Василий Павлович, — еще тише проговорила Груня, — Правда, неудобно перед парнями.

— Прости, но на них пялиться я не буду, — хмыкнул Васька и как-то незаметно для Груньки коснулся ее ладони пальцем, проведя по внутренней стороне, — Когда, говоришь, бабушка пироги печет?

— Вы, Василий Павлович, просто невозможный тип! — сокрушенно проговорила Груня и отошла от столика.

А Васька, улыбаясь, следил за ее фигуркой. Нет, вот так сидеть и глядеть на нее издали, конечно, хорошо, но не помешало бы придумать, как утащить ее в кабинет. Хотя, была бы воля Баси, он бы и прилюдно поцеловал ее. Ему-то скрывать нечего, наоборот, хотелось показать всем и каждому, девчонка эта — его.

Пигалица, словно прочитала его мысли, обернулась и недовольно прищурилась. Что ж, вздохнул Васька, пусть работает, если хочет. Тем более и у него скопилось несколько срочных и неотложных дел, по которым не помешало бы сделать пару звонков.

Как только Барин скрылся в кабинете, Груне вмиг стало легче дышать. Пару раз она относила младшему хозяину чай с пирогом. И торчала там по тридцать-сорок минут. Не по своей воле, естественно. Василий просто не выпускал ее, шутя и дурачась. А поскольку парня в таком настроении она еще ни разу не видела, то не особо торопилась выбраться из «заточения».