Don't touch me.

Part 4. Поведение.

Чимин задыхается.

Его колотит всего и в дрожь бросает, кислород перекрывая. Он судорожно пытается втянуть воздух, но втягивает лишь пыль и увеличивает страх, теряя себя.

Чимин кашляет и задыхается, неспособный себе сейчас ничем помочь.

Его тошнит, мутит перед глазами и слабеет всё в конечностях от мерзкого, разъедающего чувства.

Чимин почти не видит, что происходит, и проваливается в темноту, еле цепляясь за реальность.

— Отпусти, — сипит он, но рукой даже пошевелить не может, чтобы хотя бы попытаться вырваться. Незнакомец держит за запястье крепко, а затем хватает его за плечи, встряхивая и делая только хуже. — Отпусти, пожалуйста...

Его мольб почти не слышно, с губ срываются только хрипы и шепот, неразличимый в шуме улицы. У Чимина слёзы подступают и истерика сильная и настоящая, а ещё брезгливость и проблемы с кислородом. Чимина трясет, Чимина всё медленно добивает, Чимина калечат чужие прикосновения.

Его снова трясут, впиваются пальцами в плечи сильнее и бьют по щеке, обжигая болью и стараясь привести в чувства. Но Чимину от этого хуже и хуже, а вдохнуть не получается совсем, даже наполовину, и тот чувствует жгучую боль внутри и не ощущает реальность, сдаваясь.

Но кислород вдруг поступает через мгновение, и Пак срывается на хриплый, болезненный кашель, сгибаясь пополам и, по ощущениям, выплёвывая лёгкие. Чимин сквозь звон в ушах слышит чьи-то голоса и ругань, а затем чувствует лёгкий ветер в лицо и аккуратную хватку за толстовку. Только к ткани и не задевая его самого, так, как он может терпеть и не задыхаться. Ему продолжают дуть чем-то в лицо и что-то говорят, стараясь в реальность вернуть, и Чимину вынырнуть очень сложно, потому что паника никуда не ушла и продолжает сжимать в своих лапах, а от прикосновений хочется проблеваться и смыть их с себя. Желательно как можно скорее.

— Ты слышишь меня, Чимин? Очнись! Очнись, говорю! — Чимин слышит знакомый голос, но не может понять, кто это, и что от него хотят, сливая слова в звуки. Он вскидывает голову и пытается сфокусировать взгляд на человеке напротив. Его слегка пошатывает, особенно сидя на корточках, но так проще успокоиться и не нарваться на очередную порцию лапанья. — Пак Чимин, ответь мне. Ты меня слышишь? Чимин!

— Ч-чонгук? — Чимин падает на попу, не чувствуя боли от столкновения с бортиком, и мотает головой, пытаясь вернуть четкость изображения. Напротив облегчённо выдыхают и больше не задают вопросы, продолжая чем-то обдувать лицо и давая Чимину самостоятельно прийти в себя. У Пака горло теперь саднит, голову кружит немного и тошнит ужасно, что никакими таблетками не уберёшь. Он вроде нормально видит предметы, фокусирует на обеспокоенном лице глаза и хрипло спрашивает, не придя в себя окончательно. — Ч-что... ч-что ты делаешь?

— Спокойно, я тебя не трогаю и не трогал, — Чонгук перестаёт обмахивать Пака только что купленной папкой для Юнги и обеспокоенно оглядывает бледного, как смерть, Чимина. — Ты в порядке? Хотя глупый вопрос, прости. Как мне тебе помочь?

— Никак, отодвинься подальше, я сам справлюсь, — Чимин зарывается руками в мокрые от пота волосы и глубоко дышит, восстанавливаясь. — Почему ты здесь?

— Отправился в канцелярию за папкой для хёна, возвращаюсь, а ты еле стоишь. — Чонгук отодвигается на шаг дальше и всё ещё не может унять волнения, потому что реально испугался, увидев едва живого Пака. — Что он тебе сделал?

— Ничего, просто врезался и пытался познакомиться или дорогу спросить, я так и не понял. Только когда я начал вырываться и задыхаться, попытался помочь, видимо, не зная, что делает только хуже. — Чимин делает паузы в рассказе, всё ещё тяжело дыша, и пытается подняться, но терпит неудачу, снова больно ударяясь копчиком. Чонгук подрывается помочь, но вовремя вспоминает, что не стоит, просто поднимаясь и вытягивая Чимина за капюшон. — Что ты ему сказал?

— Что ты мизофоб, а его прикосновения вызвали в тебе неприязнь и панику. Ты же этим прикрываешься? Я просто подыграл твоей истории.

— Спасибо, — Чимин хрипит и снова кашляет, еле передвигая ногами в сторону офисного здания, — я хочу пить. У вас осталась вода?

— Конечно, я налью тебе, как только придём, — Чонгук не знает, как бы помочь Чимину, не прикоснувшись к нему, потому что тот еле стоять нормально может, а дойти ему точно не хватит сил. Он делает всего пару шагов и облокачивается о столб, начиная съезжать по нему. — Чимин, стой. Ты не можешь сейчас идти. Отдышись нормально.

— Я могу, только... — Чимин упрямится и собирается возобновить путь, но чуть не падает, вовремя зацепившись за столб.

— Боже, что делать?.. — у Чонгука паника и абсолютная безысходность в положении. Пак вдруг резко как-то обмякает и чуть не встречается лицом с асфальтом, подхваченный Чоном за толстовку. — Чимин?

Шатен вырубается как-то очень быстро и неожиданно, но Гуку это только на руку, потому что пока Чимин в отключке, его можно дотащить до кабинета, не говоря о прикосновениях самому Паку. Чон мгновенно подхватывает его на руки и несёт в помещение, не теряя ни минуты. Другие работники с волнением косятся на него, но Чону не до них сейчас совершенно, его гораздо больше беспокоит то, что Чимин очнётся раньше, чем они приедут на десятый этаж.

Чонгук выскакивает из лифта, прижимая Чимина к себе крепче, чтобы тот не встретился с дверями головой, и залетает внутрь их прихожей, тут же вламываясь к Юнги.

— Какого чёрта ты так долго, мелочь? — Юнги ворчит и недовольно вскидывает голову, но тут же бледнеет, видя вырубленного Чимина на руках у перепуганного до чёртиков брюнета. Тот без слов сразу кладёт Пака на диван и убегает обратно в соседнюю комнату, потому что Пак жмурится и медленно начинает приходить в себя.

— Что произошло? — Юнги включает кондиционер, делая воздух в помещении холоднее, и вопросительно смотрит на вернувшегося с кружкой воды в руках Чонгука.

— Его схватил какой-то парень, вроде как из добрых побуждений, но когда Чимину стало плохо, сделал только хуже, пытаясь привести его в чувства прикосновениями. — Чонгук подкладывает под голову шатену подушку и ставит кружку рядом на журнальный столик, поворачиваясь к Юнги. — Твоя папка спасла ему жизнь.

— Ну, он бы просто вырубился там, вряд ли бы умер, — Юнги хмурится и протирает влажной салфеткой лоб Мину, еле касаясь пальцами кожи, пока тот находится в полусознательном состоянии. — Кстати, где она?

— Ой, — Чонгук понимает, что где-то, видимо, успел её обронить, и виновато улыбается, присаживаясь на край столика рядом с хёном. — Прости.

— Вычту из твоей зарплаты, — Юнги хмыкает и быстро убирает руку, стоит только Паку открыть глаза. — Чимин?

Шатен моргает и что-то мычит, закрывая лицо ладонями и тяжело дыша. У него снова звенит в ушах, а тело немного потряхивает после обморока, но уже значительно лучше, чем было на улице. Здесь прохладно и нет пытливых взглядов прохожих, которым всегда всё интересно и нужно. Хотя помимо поверхностного интереса внутри глубоко плевать. Чимину тоже на них, когда тех нет рядом, потому что угрозы не чувствует.

— Воды, пожалуйста, — Чимин кашляет и хрипит, приподнимаясь на локтях и протягивая руку. Чон тут же подаёт принесённую ранее кружку, специально хватая её пальцами сверху, чтобы не встретиться с Чиминовыми, и аккуратно отдаёт ему в руки. Чимин жадно глотает воду, всё ещё не очнувшись до конца, и безвольно падает обратно, ставя кружку на пол.

— Ты как? Что-нибудь ещё нужно? — Юнги внимательно смотрит на Пака и неодобрительно поджимает губы, видя его нечеловеческую бледность.

— Нет, не надо... сейчас отпустит, совсем скоро... — Чимин часто дышит и вновь закрывает глаза, давая организму самому прийти в себя. Блондин встаёт с места и идёт к шкафу, открывая дверцу и начиная копаться в медикаментах. У него где-то были таблетки, которые дадут Чимину поправиться быстрее, если Пак, конечно, согласится их выпить. Те всё же находятся, и Мин просит Гука принести ещё воды. Чон слушается и возвращается через пару секунд, отдавая стакан Юнги и наблюдая за шипящими таблетками внутри.

— Выпей, Чимин, легче станет. — Юнги осторожно протягивает шатену стакан и ждёт, пока на него обратят внимание. Чимин забирает стакан и выпивает всё содержимое, не задавая лишних вопросов и доверяя Юнги. Вряд ли бы тот стал его чем-нибудь травить в такой ситуации. — А теперь просто полежи несколько минут, и как трясти перестанет, поднимайся.

Юнги садится обратно в своё кресло и утыкается в экран, щёлкая мышкой и продолжая прерванное дело. Чонгук же не знает, куда себя деть, поэтому просто остаётся на своём месте, периодически кидая на Чимина обеспокоенные взгляды. Но Пак постепенно приобретает цвет, дышит медленней и размеренно, а ещё успокаивается, расслабляясь, наконец.

Чимин по своим меркам отсчитывает полчаса, но на деле проходит не больше десяти минут, как Пак снова распахивает глаза и смотрит уже осознанно. На щеках привычный лёгкий румянец от жары, а в глазах паника, прикрытая недовольством. Чимину немного неудобно, что у него случился приступ при них, но никто издеваться, вроде, не собирается, а значит и бояться ему нечего. Он приподнимается на локтях и вертит головой, фокусируя взгляд на Чонгуке и собираясь встать.

— Как ты себя чувствуешь, Чимин? Лучше? — Чонгук осторожно интересуется, соскакивая со стола и отходя от Пака, боясь случайно задеть его, тем самым вернув приступ.

— Лучше, — Чимин садится и упирается руками в колени, не зная, что ему стоит делать сейчас. — Спасибо, Чонгук.

Чон в ответ мотает головой и к Юнги разворачивается, собираясь спросить о дальнейших действиях тоже, но Мин кивком предлагает ему сесть на диван, а Пака подзывает к себе, прося занять место перед ним.

— Тебе сейчас не до приёма, но мы немного отвлечёмся, Чимин. — Юнги хмыкает и разворачивается корпусом к шатену, смотря на Пака с лёгким прищуром. — Как ты?

— Нормально, спасибо за лекарство, — Чимин мотает головой и слабо улыбается, всё ещё чувствуя себя неловко за свой обморок и всё остальное. — Вы хотите поговорить?

— Ну, примерно, — Юнги загадочно кивает и сдерживает улыбку, — Я бы, конечно, отправил тебя домой, отменив запись, но у нас и так полчаса, плюс тебе опасно сейчас идти в людное место. Напомни, я дам тебе выпить ещё одно лекарство перед выходом. Оно понизит твою чувствительность.

— Я постараюсь, — Чимин вздыхает и скрещивает пальцы, опуская взгляд. — Мне немного сложно говорить, но я всё понимаю. Это нужно.

— Нужно, тебе в первую очередь. Но мы с тобой поиграем немного.

— Чего? — Чимин поднимает недоумённый взгляд и хмурится. — Во что вы хотите поиграть?

— Не во что, а с чем. Раз у нас произошёл инцидент, то тебе на эмоциях будет даже чуть легче. Мы создадим твоё идеальное представление поведения человека. Твоё поведение.

— Просто представим? Я должен буду создать эту модель у себя в голове?

— Нет, мы будем наблюдать это вживую. — Юнги поворачивает голову и криво улыбается, сверкая глазами. — Чонгук будет нашим экспонатом.

— То есть?..

— Мы создадим идеальную модель поведения, основываясь на его привычках и манере общения. Что-то ты должен будешь стараться перенять, а на что-то обратить внимание в качестве лишнего. Это просто. Чонгук должен быть живым примером того, как нужно себя вести в твоём понимании.

Чимин поджимает губы и хмурится, переводя взгляд на удивлённого Чонгука, и пытается сосредоточиться на том, что о нём узнал за эти несколько занятий. По сути, Чонгук для него сплошная неизвестность, тёплая и добрая очень. Но Чимин не знает, настоящая ли это сторона или издержки работы. Чонгук может быть любым и лишь только притворяться хорошим в его глазах.

— Он общительный, это то, чем я хотел бы тоже обладать, — Чимин смотрит задумчиво и витает где-то в своих мыслях, уперевшись глазами в чёрные напротив. — А ещё он не трогает меня, понимая, что нельзя, при этом не избегая контактов с другими людьми.

— И это хорошо?

— Это прекрасно не реагировать так, как реагирую я, на прикосновения чужих людей. — Чимин вздыхает и опускает взгляд, ещё раз пробегаясь по своим воспоминаниям, связанными с этим человеком, и мысленно лишь снова соглашается с тем, что сказал. — Я не уверен, что хочу так же, но это было бы неплохо.

— Значит, в идеале ты должен быть общительным и любить прикосновения?

— Да, наверное, это именно то, чего бы я хотел.

— Что ещё?

Чимин задумывается на секунду, думая, что ещё бы он хотел у младшего перенять, но не может найти ничего, не складывая образ целиком.

— Это сложно, я его почти не знаю. — Чимин глубоко вздыхает и смотрит беспомощно на Чона, пытаясь найти что-нибудь ещё. И Пак уверен, что определённо такое есть, просто Пак об этом либо не знает, либо не видит просто, закрываясь всё время на все замки.

— Значит, твоя задача будет с ним в итоге подружиться, и каждую неделю ты будешь добавлять мне по одному качеству. — Юнги жмёт плечами и подпирает щёку рукой. — Думаю, Чонгук против не будет.

— П-подружиться? — Чимин удивлённо хлопает ресницами и неверяще смотрит на блондина, пугаясь этого задания. — И как вы это себе представляете?!

— Я могу провожать тебя каждый раз до автобуса, если хочешь, — Чон слабо улыбается и ловит неуверенный взгляд Пака. — Когда тебе станет лучше, то можем как-нибудь и прогуляться после работы.

— Это что за методы такие странные?! — Чимин подскакивает на месте и хаотично бегает глазами с одного на другого. У него опасные подозрения и страх снова довериться, а ещё желания особо никакого нет с брюнетом вот так после приёмов гулять.

— Что ты себе опять придумываешь, Чимин? — Юнги тяжело вздыхает и откидывается на спину, скрещивая руки. — Ты не обязан ему ничем, твоя задача лишь наблюдать и строить идеальную модель поведения. Чонгук тебя и пальцем не тронет без твоего разрешения, можешь быть в этом уверен.

— Я... я просто не понимаю... Неужели нельзя обойтись без этого? — Чимин жалобно смотрит на блондина и не хочет ни с кем общаться совершенно. А в том, что с Чоном не будет молчаливых прогулок, он уверен на все сто процентов.

— Тогда ты не построишь модель, вот и всё. Чимин, просто попробуй. Я не заставляю тебя с ним дружить или доверять ему всё, это чисто твоё решение, просто попробуй анализировать поступки других людей, так проще будет увидеть то, чего нет у тебя.

Чимин смотрит недоверчиво, раздумывая над предложением, а затем вздыхает и поникает тут же, голову опуская. Ему всё ещё не хочется этого совершенно, но, наверное, ему это как-то всё же поможет. Юнги же не просто так это предлагает, позабавиться решив. В этом всё же есть смысл, только Чимин его всё никак уловить не может, продолжая внутренне бояться.

— Ладно, я согласен. — Пак тяжело выдыхает и зарывается рукой в волосы, откидывая их назад. — Пусть провожает.

— Вот и договорились, — Юнги облегчённо кивает и бросает взгляд на часы. — Полчаса, как и не было.

— А почему именно Чонгук? Чем вы плохи? — Чимин пытается упрямиться даже после того, как согласие дал, потому что со страхом представляет, как ему предстоит сейчас в сопровождении брюнета куда-то пойти, поэтому оттягивает время, впервые не хотя из кабинета выходить.

— Потому что я врач и должен следить за твоим состоянием, а не показывать из себя живой пример. К тому же я не очень люблю изобилие прикосновений, если честно.

Чимин обречённо вздыхает и медленно поднимается со своего места, направляясь к двери. О лекарстве всем напоминает Чонгук, который тоже встаёт и смотрит немного растерянно, не понимая, как оказался во всё это втянут. Чимин спокойно глотает протянутые таблетки и скованно прощается с блондином, кинув мимолётный взгляд на Чона. Тот перед выходом смотрит на Юнги возмущённо и фыркает, решая разобраться со всем потом. Ему предстоит дорога с Чимином, которому немного не до этого после приступа. Да и вообще не до этого, в принципе.

Чимин спокойно ждёт его у двери, пока Чон хватает мобильник со стола и накидывает лёгкую кофту, а потом бесшумно двигается к лифту, уперев глаза в пол. Чонгук молчит и не знает, стоит ли вообще разговаривать, но тишину нарушает Пак, когда они выходят из здания и идут вдоль по дороге.

— Почему ты согласился? Какая тебе польза от этого?

— Мне? Никакая, по сути. Я просто помогаю тебе, мне нельзя этого делать?

— Зачем ты помогаешь? Простая жалость, да? Меня всегда все зачем-то жалеют, что бесит аж.

— Нет, мне не жалко тебя. — Чон еле успевает свернуть следом, догоняя Чимина после поворота. — Я тебе сочувствую, но не жалею.

— И что тогда? Просто душевная доброта или Юнги боишься?

— Интерес, Чимин, — Пак боязливо косится в сторону Гука и сглатывает образовавшийся ком, всё ещё боясь подлянки от младшего. — Мне просто интересно то, чем ты «болеешь». А ещё да, немного душевной доброты. Мне несложно, так почему бы не помочь?

— Ты странный, — Чимин глубоко вздыхает и замолкает, погружаясь в себя и абстрагируясь от внешнего мира. Чонгук тоже молчит, потому что говорить что-либо бессмысленно, когда тебя почти не замечают в данный момент. Он лишь продолжает следить за тем, чтобы Пак никуда не врезался, и чтобы в него не врезались тоже, перетягивая шатена из стороны в сторону за рукав толстовки.

Они добираются до остановки минут за пять, останавливаясь под козырьком и продолжая молчать. Чимину неловко, потому что друзей у него давно не было, да и не общался он ни с кем вживую тоже давно, поэтому что ему делать с Гуком — он без понятия. Чонгук же понимает, что Паку нужно к нему просто привыкнуть для начала, а дальше они уже разберутся, как им себя друг с другом вести.

Но вообще, когда он вернётся, он устроит Юнги словесную взбучку, потому что какого хрена и предупреждать надо всё-таки. Чон не злится, в принципе, но повозмущаться для приличия надо. Юнги, небось, просто свалил на него часть своей работы, впрочем, как обычно, а теперь отдыхает спокойно. И Чон, наверное, рад помочь, но как вести себя с Чимином, он совершенно не знает.

Поэтому когда подъезжает автобус, то благодарны этому оба. Чимин неловко прощается, махнув рукой, и запрыгивает внутрь, аккуратно проходя мимо сидящих людей и садясь где-то в конце. Чонгук уверен, что когда Пак будет добираться до них без происшествий, им будет проще, а пока это немного странно и действительно неловко.

Но, в принципе, польза всё равно должна какая-то от этого быть. И, может, даже не только Чимину, если постараться.