Страница удалена

4

«ты подарил мне лучшие мгновения,
спасибо тебе за уют.

я помню все откровения,
мой бывший лучший друг»

Когда тебе пишет бывшая лучшая подруга или друг, сразу в голове всплывает день вашего разрыва. Как она убийственно спокойным голосом выносила приговор вашей дружбе, а ты стояла и разглядывала черты её лица, про себя думая, что зря называла уродкой.

Само прозвище «бывший лучший друг» звучит неприятно и горчит на кончике языка как мерзкая слизь. Это как жвачка, которую ты выбросил, а после снова на неё наступил.
Странно, когда она кидает в твою сторону подлую ложь, а внутри у тебя ничего не переворачивается. Совсем. Ты как будто ушёл из этого мира.

Наплевать.

Какое приятное чувство, когда тебе на всё наплевать. Тот самый момент, когда это понимаешь, является началом отсчета. Ты улыбаешься и не происходит ни черта! «Как много значит улыбка» — говорят многие. Равнодушная улыбка значит больше. В бесчувственном взгляде можно узреть больше чувств, чем в глазах, полных любви и самоотверженности. Как жаль, что мы слишком поздно это понимаем.

Перешел черту и стал другим человеком. Я не понимаю и никогда не пойму людей, которые страдают из-за предательства друга. Во мне просто что-то перегорело, сломалось и снова срослось. Неправильно, под грубым углом резкой язвительности, но срослось и заставило дышать дальше. Сердце покрылось корочкой, но не более. Уверена, я наступлю на те же грабли снова, ведь люди — существа глупые, они тянутся к тому, что бьет их по лицу, оставляя жгучий след, и забывают о смертельной боли. Это нормально, когда люди перегорают, когда перестают первыми писать, справляться о здоровье и искренне смеяться. Данное происходит медленно и едва заметно, но когда мы принимаем это во внимание, бывает слишком поздно.

Я научилась жить без неё, меня не тревожат и никогда не тревожили светлые воспоминания по типу прогулок в парке по четвергам, как было принято у нас, смешных смс и долгих разговоров по телефону. Я забыла. Забыла каждую её привычку, каждую особенность. Например, то, как она писала букву «Д». С заковыристой закорючкой, которую повторить было невозможно. То, как она ела мороженое и никогда не доедала вафлю. Точнее, эти воспоминания были зарыты где-то глубоко в моей памяти и не желали выбираться на свет. Как иронично иногда выходит: я боялась, что люди, с которыми общаюсь, охладеют ко мне, а на самом деле охладела сама. До такой степени, что в холодном сердце могли храниться продукты.