По наследству

-4-

С момента их первой встречи прошло порядком нескольких долгих месяцев, включающие в себя недели, из-за которых Тэхен не мог по ночам уделять время своему собеседнику. Это был период многих тестов и коллективных работ, поэтому он, как только приходил домой, падал на кровать совершенно измотанный. Айну оставалось только молча лежать всю ночь рядом и иногда снимать с чужих запутанных каштановых волос маленькие еловые иголки, которые, вероятнее всего, попадали тому в волосы из-за его любопытства. Парень долго рассматривал их в тусклом свете ночника, а один раз чисто случайно ткнул ей рядом сопящего Тэ, который сразу же приглушенно ойкнул, потирая место «укола». Айн тогда жутко заинтересовался его реакцией, поэтому незамедлительно повторил свой маленький опыт на своей руке, но ничего такого, что заставило бы его скривиться или «ойкнуть», он не почувствовал. Да и какого для него было — чувствовать? Он не знал.

Тэхен был очень огорчен, что у него не было времени поговорить со своим другом. Он засыпал — Айна не было, просыпался — Айна не было. И так по кругу. Даже следов пребывания постороннего в комнате было не обнаружено, не считая открытого окна каждое утро. Лишь пару раз он находил на тумбочке непонятно откуда появившиеся горстки еловых иголок. Сильнее желания узнать, откуда брались иголки, было лишь желание увидеть, каким образом Айн покидал его на целый день.

— Почему ты снова не разбудил меня? — возмущался Тэхен, подпирая стену комнаты своим лбом. Айн в это время переодевался в чистую тэхенову одежду, — Я же просил тебя...

— Извини, я просто задумался тогда, — парень осторожно натянул на себя белую футболку, — Сам не заметил времени.

— Именно поэтому мои очередные вещи бесследно пропали, — простонал Тэ, а затем резко замолчал, — О чем задумался-то? Ты же говорил, что обычно в голове пустота. Можно уже повернуться? — Айн еще немного повозился с одеждой, после чего ответил положительно и поднял с пола свой мокрый костюм. Тэ развернулся, внимательно осматривая фарфоровое творение вселенной. Айн взглянул на него исподлобья и ухмыльнулся:

— О твоей жизни я думал, — он скрылся в ванной комнате, откуда после послышался неприятный шлепок. Заинтересованный ответом, Тэ потопал за ним, — Ты так много всего рассказал о себе, поэтому в тот момент в голове промелькнула до селе неизвестная мне мысль, — он, развешивая на ванне свою одежду, шумно выдохнул, а Тэ вычеркнул из неосязаемого списка способность Айна не дышать, — Каково это разнообразие? — продолжил он, — Какие чувства испытываешь от наказания? Какие эмоции вызывает школьная перемена на обед? Что творится в душе, когда тебя предают твои близкие? Каково это, — он замер на несколько секунд, через зеркало поглядывая на Тэхена, и тихо так, протянув, закончил, — Иметь семью?

От такого откровения со стороны друга Тэхен будто бы врос в дверной проем, вцепившись в него двумя руками. Он не пытался больше внушить ему идею о выяснении прошлого, потому что видел, как тот реагировал на его жалкие попытки: бросал на него непонятные хмурые взгляды, твердил «Любопытство до добра не доведет» и тяжело вздыхал. Тэхен даже смирился с тем, что из-за «капризов» мужчины был не в силах поведать тому о комнате с портретами. Он знал, что единственное, чем тот «любил» заниматься — втыкать каждую ночь в стену или потолок и выслушивать нудные речи его прилипчивого, но он и подумать не мог, что в один прекрасный день тот все-таки заинтересуется жизнью людей, его жизнью.

«Самое главное — зародить интерес», — думал Тэ, а уж потом и до прошлого самого Айна можно было по-тихому добраться. И, кажется, сейчас он увидел самый подходящий момент. У него аж под ложечкой засосало от предвкушения интересной ночи.

— Знаешь, я мог бы тебе объяснить на словах все чувства, а эмоции — показать на деле, — Тэ, заметив, что на него смотрят через зеркало, выставил напоказ свою квадратную улыбку, — Но для этого у нас и так много времени, а сейчас, — он протянул руку парню, — Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Айн с недоверием посмотрел на Тэ, после чего взял за руку и потопал следом. Тэхен вывел его в темный коридор, увешанный разными старыми картинами и тусклыми светильниками. Половицы предательски скрипели, грозясь выдать их с потрохами, но это ни капли не смущало.

— Мама сегодня в ночную смену работает, — улыбнулся Тэ, специально наступая туда, откуда бы исходило больше скрипа, — Поэтому нам выпала чудесная возможность кое-куда сходить. Я не уверен, есть ли толк в том, что мы увидим, но определенно попробовать стоит, — он в пол оборота наблюдал за невозмутимым белесым лицом, которое, при других обстоятельствах, точно бы напугало его в этом плохо освещенном коридоре, — Ты так не думаешь? — Айн оставил вопрос без ответа, потому что тот был, скорее, риторическим.

— И ты не боялся оставаться здесь один? — хмыкнул парень, размыкая их руки, — Ты же боишься этого дома.

— Единственное, что может в этом доме напугать — это ты, поэтому я с легкостью воспринял слова матери, — Тэ заулыбался, и зашагал по лестнице вверх, на третий этаж. Айн промолчал, удивляясь переменчивому характеру, и последовал за ним.

По мнению Тэхена, третий этаж особняка — самый интересный и загадочный. У него при подсчете неизученных там комнат пальцы на ногах сводило от наслаждения и предвкушения очередных тайн. В коридоре витал запах старости, а под ногами клубилась пыль, и Тэ оказался прав, что взял с собой небольшой фонарик, который использовал при позднем возвращении со школы. Он с легкостью нашел нужную ему дверь, и, остановившись возле нее, повернулся к Айну:

— Я был рад слышать о твоей заинтересованности. Пообещай мне, если я окажусь прав, ты попытаешься узнать о своем прошлом, хорошо? — Тэ держал фонарик где-то снизу так, чтобы свет падал и на его лицо, и на лицо собеседника. В напряженной тишине послышался сдавленный вздох:

— Хорошо, обещаю, — Айн не стал задавать лишних вопросов, полностью полагаясь на взбалмошного мальчика. Он пытался не сомневаться, но что-то будто бы говорило ему откуда-то изнутри, что может случиться что-то нехорошее.

— Отлично, — обрадовался Тэхен и вручил ему фонарик, — Посвети, пожалуйста, на замочную скважину, — попросил он. Айн взял фонарик и направил его на ручку двери.

— Мама закрыла комнату, чтобы я не сходил с ума, — Тэхен выудил из кармана отмычку, — Но я не схожу с ума, я просто интересуюсь, — с ухмылкой вставил отмычку в скважину и стал крутить ее в разные стороны, раз за разом дергая дверь на себя. Краем глаза он видел, в каком недоумении пребывал Айн, поэтому, не отвлекаясь от работы, поспешил оправдаться, — Я люблю триллеры и детективы, поэтому то... Ой... — он не закончил говорить, потому что дверь с противным скрипом приоткрылась, — Сработало!

Айн передал фонарик обратно в руки Тэхена, пока тот вновь не стал творить неожиданную для него всячину. Тэ дернул дверь на себя снова. За ней послышался непонятный шорох, вызвавший у него табун мурашек по спине. Он сглотнул, подавляя подступающий к горлу страх, и через дверную щель стал светить фонариком.

— Может просто зайти? — спросил Айн, наблюдая за испугавшимся.

— Д-да, — заикаясь, ответил Тэ и резко дернул скрипучую дверь на себя. Что-то резко выскочило из проема, задевая его макушку. Тэхен закричал что есть мочи, опрокидываясь на пятую точку. Сердце безудержно билось в груди, и он готов был закричать еще раз, если бы не ухмыльнувшийся Айн, который спокойно стоял и смотрел на него. Он повертел в воздухе своей рукой, страдальчески прошептав:

— Извини, я не удержался.

— Ты совсем сдурел? — сдерживая слезы, выругался Тэхен и зажал в руках упавший где-то рядом фонарик, — Я мог умереть от разрыва сердца!

— Но не умер же, — ответил Айн, подавая руку Тэ, — Вставай. Я больше так не буду, извини.