Шум за пределами лаборотории заставил Серебряного Змея отложить свои расчеты, а моего любовника стать так, чтобы заслонить меня от любого вошедшего. Моя же рука инстинктивно легла на округлый живот.
Визитеры заставили моих защитников изумленно переглянуться. Я ничено особо не видел, но напряжение чувствовал.
Перед нами стояли пятеро мужчин, но внимание из них привлекал лишь один — с пронзительными черными глазами, глядящими словно сквозь саму суть всей жизни. Эти глаза вызывали ужас. Он не был мощного телосложения, но сила буквально сквозила в плавных жестах. Миловидное лицо на правой щеке было изуродовано рваным шрамом. Длинные волосы были заплетены в хвост. Кончики ушей были чуть заострены, почти неприметно. Я недоуменно захлопал глазами, а он разгадал мои мысли совершенно играючи.
-Да, я эльф. Темный или дроу, как будет удобнее. А уши… Только в ваших Выдумках они так явственно поддаются определению, но думаю, будь так и в жизни, не ходили бы легко среди вас подобные нам «сказки». А если честно, то скорее всего, не ходили бы вовсе.
Я быстро отвел взгляд. И тут заговорил один из спутников эльфа.
— Он пришел к нам буквально недавно, Серебряный Змей. И попросил провести к вам. Колдуны дроу не являются к нам без причин, поэтому мы не стали отказывать ему.
Опасный гость взглянул на них и кивнул. Все верно, главенствующие, но теперь оставьте нас. Разговор касается лишь пятерых.
На мое удивление, они не возразили ни словом. А по напряженным взглядам братьев понял, что никто из них не имеет права перечить ему. Да кто он такой…
-Мальчик, я пришел к тебе. И только тебе даю сделать выбор. Хочешь ли ты разрешиться от бремени и остаться в живых, заодно и сняв проклятие с народа змей?
Я сглотнул, чувствуя подвох. Братья не вмешивались, повинуясь жесту колдуна.
-Ведь… Не просто так?
-Умный. Конечно. В тебе две жизни и одна будет забрата. Дитя не убьют, но ты больше не увидишь его. В силу обстоятельств это необходимо. Не отказывай, подумай как следует. Меня вели сюда именно для этого, указывая на то, что пора забыть распри и уступить малым для большего. Я смиряю гнев и гордыню, ты отдаешь своего сына. Он будет жить вдали, но никто не причинит ему вреда. Это небольшая плата за то, чтобы все прекратилось.
