Призраки Хитфилда

4. Алекс

 Тётя Анна вернулась под вечер, Крис сразу же попросил её открыть чердак. Она дала ключ. От неё же Крис узнал про двоих детей Филиппа Андерсона и про то, что в его похоронах не было ничего особенного. Съедаемый любопытством, парень, прихватив фонарик и тряпку, вернулся к запертой двери. Ключ прохрустел и открыл заржавевший замок. На чердаке были окна, но за ними уже потемнело, так что оставалось надеяться только на фонарик. Пылинки кружились в бешеном танце в свете его луча.

Сделав первые пару шагов, Крис наткнулся на коробки под ногами. Они зазвенели рассерженным посудным звоном. Весь пол завалили большие и маленькие ящики, комоды, корзинки и просто какие-то неопределенные кучки барахла. Пятно фонарика не могло охватить всё целиком. Оно бестолково прыгало из стороны в сторону, от шкафа к кипе газет, от косого столика к стульям, поставленным друг на друга, к треснувшему зеркалу, подсвечнику и деревянной лошадке. Всё это отдавало прошлым. Хранило в себе обрывки чужих жизней и запах плесени. Вот так вторгаться дальше Крис не решился. Да и вряд ли ему бы удалось в темноте найти хоть что-то. Ламп на чердаке не было. По крайней мере, таких, которые бы работали.

Крис вернулся к себе в спальню с пустыми руками. И уснул, не прочитав и пары страниц книги. Среди ночи его разбудило какое-то шевеление и торопливый шёпот:

— А ну, брысь отсюда!

Крис еле разлепил глаза и включил светильник. У противоположной стены Филипп махал руками на кошку, которая, выгибала спину и шипела, обнажая клыки. Дверь спальни осталась приоткрыта. Крис, стряхивая сон, потёр ладонями лицо и вылез из-под одеяла.

— Филипп, откуда ты тут? Отойди от неё — она успокоится, — хрипло сказал Крис.

— А? — обернулся Филипп.

Он даже не стал спорить и послушно сел на кровать. Кошка оставалась на месте, такая же агрессивная.

— Дэйзи, успокойся, — сказал Крис.

Он подошёл к ней, присел на корточки и мягко подтолкнул к двери, отчего кошка убежала. Крис закрыл дверь. С Филиппом было сложнее. Ночь — не лучшее время для того, чтобы рыскать по чердаку. Намерения Филиппа были непонятны. Он сидел, обхватив себя за локти, и смотрел на Криса. Как будто забыл о чём собирался поговорить.

— Если ты хочешь на чердак, то не выйдет. Я уже пробовал. Там ничего не видно, надо идти туда днём. Ты ведь за этим пришел? — шёпотом сказал Крис.

— Нет. Я не виноват, что тут эта бешеная кошка оказалась, — ответил Филипп, хмуря брови, — а на чердак мне всё равно не попасть. Даже через дверь. Уже попробовал — не получилось. Как будто там стеклянная стена не пускает меня.

— Так ты что, просто так пришел? Это пугает, знаешь ли, когда ночью тебя будит призрак, — Крис опустился на кровать, — а насчет чердака ничего не понимаю. Я спокойно сегодня туда зашёл, там лежат горы всякой всячины — ничего особенного.

— Значит, тебе повезло. А что мне еще остается? Куда мне деваться, если я не могу спать? А поговорить могу только с тобой.

— Может я и не единственный, с кем ты сможешь говорить. Вон у нас в городе полно объявлений гадалок, которые за деньги общаются с духами. Хотя папа называет их шарлатанами... Но всё равно. Почему же ты не уходишь отсюда? Хотя бы в чужие дома? И как насчет других призраков?

— Вокруг дома та же история, что и с чердаком. Какая-то невидимая преграда. Что ни делай — пройти не могу. В первый раз я проснулся и вышел на поверхность этой весной. Полгода прошло что ли? Так вот, с того дня я кроме твоей тети, почтальонов, соседей, которые приходили в гости и этого мерзкого Фрэнка никого не видел. Никаких призраков. А меня видела только кошка. Но лучше бы не видела, — говорил он, глядя не на Криса, а куда-то в пустоту.

То ли ночь смягчила Филиппа, то ли он просто устал быть один, но сегодня Крис его не узнавал. Наверно, призракам тоже бывает одиноко.

— Это, наверное, грустно. Быть здесь вот так одному.

Филипп нахмурился.

— А ты? Как ты живешь?

— Обычно. Хожу в школу, но чаще болею и сижу дома, читаю, пока меня пичкают таблетками.

— И поэтому ты так любишь читать книжки? — Филипп кивнул на школьную сумку, набитую книгами, — о чём они все?

— Ну да, люблю. Они о разном. Я хоть и лежу на одном месте, но с ними как будто могу путешествовать по разным удивительным местам.

— Слушай... а ты ведь не уедешь? — Филипп вдруг повернул к Крису испуганное лицо.

— Уеду конечно. Не останусь же я здесь с тётей навсегда. Родители приедут из отпуска и заберут меня обратно домой, — легко ответил Крис.

Но, судя по лицу Филиппа, ответ вышел нехорошим. Крис поспешил исправиться:

— Но до их приезда у нас ещё куча времени. Можно хоть сто раз весь чердак облазить. Мы ещё узнаем, кто ты и зачем пришёл, а к тому времени, как приедут мама с папой, я уже буду тебе не нужен.

— Да заткнись ты, — огрызнулся Филипп.

Крис с сожалением замолчал. Больше не знал, что сказать. Веки отяжелели. Прерванный сон навалился с новой силой и требовал продолжения. Мысли превратились в кашу. Но Крис продолжал смотреть на Филиппа в ожидании нового откровения. Или взрыва. Как повезёт.

— Я не просил тебя со мной сидеть. Спи, если хочешь спать. И не пугайся потом, — сказал Филипп.

— Ага, ладно. Ты сиди, а я полежу пока, — в полусне ответил Крис.

Что-то подсказывало: Филипп не сделает ничего плохого. От его присутствия Крису сделалось спокойно. Голова опустилась на подушку, тело расслабилось в тепле. Он уснул.

Утром Филиппа рядом не было. А Крис сразу после завтрака полез на чердак, чтобы к появлению призрака уже похвастаться какой-нибудь находкой. Днём всё выглядело не так зловеще, как ночью. Скорее тесно и до противного грязно. Воздух кишел пылью. Вещей невозможно было коснуться. Крис потянулся к стопке газет и вляпался в паутину с целым выводком мелких, как бисер паучков, которые тут же забегали по его неосторожной ладони. Стряхивая их, Крис задел локтем металлическую вазу с искусственными розами, стоявшую на комоде. Они завалились на бок и подняли в воздух столько щекочущей нос пыли, что пришлось достать платок, чтобы не задохнуться. Газеты, которые Крис все же достал, не содержали ничего полезного для Филиппа. Как и шкатулка с бусами, ящик, набитый железными тарелками, полка с поломанными игрушками, шкаф, полный старомодных платьев и коробка с шахматами. Каждая новая крышка, новый предмет оставляли пальцы в таком слое пыли, что он сошёл бы за бархатные перчатки.

Крис пробирался глубже, туда, где хлам сваливали прошлые и позапрошлые поколения. Наконец, он нашел кипу бумаг, которая его заинтересовала. В ней перемешались письма в больших торжественных конвертах. А в текстах были поздравления. Должно быть, кто-то из прадедов по имени Фредерик Андерсон собирал странную коллекцию исключительно из поздравительных посланий. Может это такой способ помнить о своих успехах и счастливых днях? Бумага еле дышала, грозясь порваться прямо у Криса в руках. Но буквы всё ещё ярко читались на ней. Крис пробежался глазами по нескольким таким письмам с пожеланиями счастливого Рождества, удачной женитьбы и благодарностями за изысканный прием. Новое послание поздравляло с рождением долгожданного наследника — Филиппа Андерсона. Крис заулыбался и победоносно сжал кулак. Это был настоящий успех. Откопать что-то о Филиппе во всем этом бардаке. Дальше у стены доживали свой век ещё более старые сундуки, но Крис обрадовался, что туда лезть не придется. Всё, связанное с Филиппом должно быть ближе к выходу. Там, где вещи поновее. Но, прежде чем продолжить поиски, Крису не терпелось показать находку Филиппу.

Он вышел по уши в пыли, с чернотой под ногтями, охапкой писем и улыбкой сумасшедшего. На полу напротив двери на чердак сидел Филипп и уже дожидался его.

— Выглядишь по-идиотски. Нашёл что-то? — спросил он.

— Да! Письмо с поздравлениями в честь твоего рождения. И ещё другие письма, адресованные Фредерику Андерсону, твоему отцу. Я не читал их целиком, но нашел твоё имя в этом, смотри — Крис, протянул Филиппу письмо, пристраиваясь рядом на полу. Всё равно штаны уже испачкались.

Филипп уставился на исписанный листок. Как будто хотел отыскать там какой-то глубинный зашифрованный смысл. А Крис принялся бегло просматривать другие послания, разыскивая знакомое имя.

— И что я должен здесь увидеть? Ничерта не понятно.

— Вот, — Крис ткнул пальцем в одну из строчек, — здесь твоё имя, видишь? Думал, захочешь сначала сам это увидеть. Давай я прочитаю тебе вслух.

— Вообще представить не могу, что у меня была семья. Читай, что же ещё остается.
Крис взял письмо, прочистил горло от хрипоты и стал читать:

— «Дорогой мистер Фредерик Андерсон, я получил ваше письмо накануне своего выздоровления. Благодарю за участие. Ваши слова нашли отклик в моей больной душе, потому вера не оставляла меня на этом трудном пути, который я прошел в борьбе с недугом. Теперь я здоров и спешу поздравить вас с рождением сына. Это поистине счастливейшее событие, как для вас, так и, я уверен, для всей семьи. Я помню, что старшее поколение Андерсонов в последнее время беспокоилось о продолжении рода. Ведь вы, мой друг, остались единственным, кто мог подарить семье наследника по мужской линии. На вас легли все надежды после того, как скончался бездетный отпрыск вашего дяди Брайана Андерсона. И теперь, о чудо, родился Филипп, будущий глава семейства. Я ликую вместе с вами. Но здоров ли малыш? И как поживает ваша супруга? Жду скорейшего ответа. Ваш друг, Д. К.»

Крис сложил бумагу пополам и вопросительно взглянул на Филиппа. На лице призрака отразилось судорожное копошение мыслей. Он, не переставая, кусал губу.

— Брайан Андерсон. Кто это? — глаза у Филиппа сделались большими и растерянными.

— При чем здесь какой-то Брайан? Вспомни лучше своего отца! Тут гора его писем, надо сначала перечитать их, а потом уже, если ничего не узнаем, то... — Крис оборвался на полуслове, Филипп дернул его за руку. Он оторвался от стопки бумаг, лежащих на коленях, и посмотрел перед собой.

Повеяло холодом. Филипп острой хваткой вцепился Крису в рукав. У стены напротив возник мужчина в коричневом камзоле. Его лицо так избороздили морщины, что нельзя было сказать, злится ли он сейчас или это обычное выражение лица. Но глаза светились гневом. Письма сползли с коленей и рассыпались по паркету. Крис от страха не мог пошевелиться, даже дышать перестал. Мужчина шагнул к ним ближе. Стало заметно, как ненависть перекосила его губы, как ноздри раздувались от её напора. Он указал сухим трясущимся от нетерпения пальцем на Филиппа:

— Ты! Да как ты смеешь? Я не допущу этого снова! Не ходить тебе по этому дому. Я тебя ещё достану, Алекс, — голос мужчины сошёл на нет. А сам он растворился так же внезапно, как и возник.

На полу, где он стоял, пыль лежала всё тем же нетронутым слоем. Криса трясло. Он не сразу понял, что дрожь идёт не изнутри, а снаружи. Филипп всё ещё держал его около локтя дрожащими пальцами, так, что Криса тоже потрясывало. Сознание постепенно становилось на место. В конце концов, раз он встретил одного призрака, то неудивительно встретить и другого. Но этот ужасный взгляд, полный бурлящей злобы был совсем не похож на взгляд Филиппа, даже самый враждебный. Это уже выглядело как настоящая встреча с ожившим мертвецом, зловещим, жутким и мстительным. Но, как ни странно, Крис испугался меньше, чем ожидал. Шок прошел. В животе ещё что-то щекотало внутренности. Тревога, смятение, но не страх.

— Да что здесь творится? — сказал Крис пустому коридору, а потом посмотрел на Филиппа, который, казалось, побледнел от ужаса. Если призраки вообще могут бледнеть. — Эй, Филипп, ты-то чего боишься? Что он тебе сделает? Ты знаешь его? Что-то вспомнил?

— Не знаю. Ничего не знаю, — Филипп обхватил виски руками, — пойдем отсюда, пожалуйста, вдруг он опять придет. Я не хочу больше, давай уйдём! — голос надорвался.

— Подожди, если ты что-то вспомнил, то я мог бы сходить ещё раз на чердак и поискать...

— Ты издеваешься? Ты что, не видел его? Черт, пошли скорее.

Собрав письма с пола, Крис поднялся и побежал за Филиппом.

— И где ты думаешь спрятаться от призрака?

Они вернулись в спальню. Там было солнечно, а кудрявые куклы с ангельскими лицами и покрывало в оборках никак не вязались с восставшими мертвецами. Казалось, здесь любой злобный дух должен был стать миролюбивым и безвредным. Ребята сели на кровать.

— Он ведь тебе всё это говорил, да? Почему он назвал тебя Алексом? — осторожно спросил Крис.

— Потому что меня зовут Алекс, — призрак перебирал пальцами ткань на штанах, — а его — Брайан. Брайан Андерсон.

— Так ты вспомнил? Вспомнил прошлое? Расскажи! Ты уверен, что ты не Филипп? Вы с Брайаном были знакомы при жизни? Расскажи! Расскажи, что вспомнил.

— К чёрту Филиппа! Моё имя Алекс, это точно, — безумные глаза горели чернотой. — Услышал — и как молнией шибануло — вот оно, моё настоящее имя. Ничего больше не помню. Не знаю, при чем здесь я и Брайан Андерсон. Хоть бы он больше не появлялся!

— Алекс? Алекс Андерсон? Как-то не звучит. Может хотя бы Александр? Это вообще-то странно, раз ты не помнишь ничего. Что если тот мужчина принял тебя за кого-то другого? Я ещё разузнаю про Алекса у тёти или из хлама на чердаке.

— Говорю же, чувствую, что я Алекс и всё. Не Александр, — поморщился Алекс, — наконец-то понятно, что надо искать. Наверняка я окажусь каким-нибудь непризнанным наследником, который вернулся отомстить семье Андерсон за годы гонений. Но уж точно не любителем пострелять кабанов. Бесит меня вся эта семейка. Так и тянет разрушить всё это к чёртовой матери. Разворошить это гнездо, чтобы вся грязь всплыла наружу, показать их волчью натуру. И пусть черепа, что гниют в могилах, поперхнутся червями со злости. Так им и надо, — от волнения он стукнул себя кулаками по коленкам.

Крису стало не по себе. Он отвернулся от Алекса и стал разглядывать спиральные узоры на ковре. Не то, чтобы он гордился своей фамилией, но всегда считал её чем-то особенным, достойным уважения. В школе ребята считали Криса, с которым они мало общались, хорошим человеком во многом из-за его благородного происхождения. А отец всё лелеял надежду воскресить семейное древо. Как бы то ни было, а семьей он гордился. Никто не смел вот так попирать фамилию, пусть даже выходец из той же семьи. А этот парень, что он себе позволяет?

Алекс бесцеремонно прожигал яростным взглядом дырку в ковре, куда он уставился так же, как и Крис. Слова закончились. Всё шло плохо, совсем непохоже на задорные приключения. Порядочный человек на месте Криса должен был возмутиться и воздать мерзавцу по заслугам за очернение рода и клевету. Крису стало ещё противнее от того, насколько он, выходит, непорядочный. Воздавать по заслугам не хотелось. При всём желании Крис не смог бы проучить призрака. Особенно того, что сидел рядом. Хмурый, рассерженный и печальный Алекс как будто незаметно перетянул Криса в свою одинокую лодку. Ту, что собралась потопить фрегат. Фрегатом были Андерсоны. Крис чувствовал себя предателем, хотя ничего ещё не произошло. Алекс повернулся к нему лицом. Неаккуратные светло-рыжеватые пряди падали на лоб, брови приподнялись, а губы растянулись то ли в улыбке, то ли в насмешке. Часть души понимала это выражение. Понимание заражало всё вокруг как чума, тёмно-серая под стать глазам её разносчика.

— Надо же, ты был прав. Я хочу отомстить. Правда пока не знаю наверняка, кому и за что, — сказал Алекс холодным голосом, — поможешь мне?

— Я всё время забываю, что ты призрак, а не просто мой новый знакомый, — грустно ответил Крис, — помочь тебе? Это низко с моей стороны. Я должен чтить своих предков, а не поливать их грязью, — Крис обреченно вздохнул. — Я вообще-то тоже Андерсон, если ты забыл.

Алекс закусил губу.

— Но ты... с тобой что-то не так. Из-за тебя мне хочется подниматься из земли, но не так, как раньше. Не от злости, понимаешь? Этот дом мне не нравится, твоя тётя тоже, а от Брайана вообще мороз по коже. С тобой наоборот. Я не прошу, чтобы ты тоже ненавидел их. Просто оставайся и дальше со мной. Я наверно и есть твой предок, вот и чти меня, в конце концов.

— С тобой слишком сложно, — Крис встал и направился к двери. — Пойду-ка я во двор, найду тётю Анну. Если мы, наконец, узнаем, кто ты, то будет легче. Подожди меня здесь. Или приходи вечером.

Алекс ухватил его сзади за край рубашки.

— Эй. Хочешь, чтобы я один остался? Ну уж нет. Я иду с тобой.

Алекс смущенно отвернулся — не хотел показывать выражение своего лица. Это неуклюжее движение только подчеркнуло, что Алекс боится призрака того мужчины. Криса тоже не радовала перспектива наткнуться на гневного старика. Призрак, который испугался призрака, вызывал сочувственную улыбку. Да и вообще Алекс нравился Крису, особенно когда показывал себя настоящего.

— Тогда веди себя тихо. Не выставляй меня перед тётей Анной дураком, который разговаривает с пустотой.