The fall | Падение | j.b

Chapter Seven

Скарлет

Я ставлю тарелку с фаршем на кухонный стол рядом с Коди. — Ты должен хорошо все перемешать, окей?

Он улыбается почти маниакально, его руки парят над миской. — Руками?

— Ты вымыл их, как я просила?

Коди яростно кивает, протягивая руки для того, чтобы я убедилась. Я знаю, что они чистые, но все равно проверь-кто знает, во что он вляпался. Удовлетворенная, я указываю на миску с мясным фаршем и луком. — Тогда начинай.

Он немедленно погружает руки в смесь, хихикая, когда она хлюпает между его пальцами. Мне потребовалось бы две с половиной секунды, чтобы смешать его самой, но Коди любит помогать.

Я намеренно занимала нас обоих, тщетно пытаясь не сойти с ума, но в нашей крошечной квартирке можно сделать только уборку.

Не знаю, какая часть моего недосыпающего мозга считала хорошей идеей пригласить Джастина на ужин, но, глядя на часы в восемнадцатитысячный раз, я все больше убеждаюсь, что это была действительно плохая идея. Я думала отменить встречу по крайней мере дважды, но не могу заставить себя сделать это. В то время как часть меня кричит, что приглашение незнакомца в мой дом-плохая идея, более громкая, более настойчивая часть меня жаждет компании другого взрослого.

И не просто какой-нибудь взрослый-взрослый в обличии Джастина.

Что еще больше расстраивает, так это то, что до встречи с ним я приняла решение не заботиться о том, что люди думают обо мне и о моем выборе. Моя жизнь была нелегкой, и порой это определенно не то, что другие выбрали бы для себя или для своих детей. Но я делаю то, что делаю, чтобы заботиться о Коди, так что к черту то, что все остальные думают обо мне. Но по какой-то глупой причине я беспокоюсь о том, что думает Джастин. Что он увидит, когда посмотрит на мою квартиру? Когда он увидит мою мебель и стены, испачканные водой под облупившимися обоями? Я так долго жила в этом маленьком пузыре, который сама создала, что мысль о том, чтобы впустить кого-то внутрь, пугает.

Еще нужно подумать о Коди. Он очень мало общался с мужчинами после своего отца, и хотя он, казалось, чувствовал себя достаточно комфортно с Джастином, когда они встретились, я должна быть уверена, что он будет в порядке, находясь с ним рядом.

Я смотрю, как его руки исчезают и снова появляются в фарше.

— Хорошо, детка. Молодец, — он улыбается, в последний раз тыча в смесь пальцем. — Ты помнишь Джастина из соседней квартиры? — спрашиваю я.

Он поднимает глаза. — С пластырями?

Я улыбаюсь. — Да. Он придет сегодня на ужин. Что думаешь?

Задумчивый взгляд Коди. — Джастин любит гамбургеры?

— Не уверена, — отвечаю я, пытаясь прочесть реакцию Коди. — Думаю, мы это выясним, не так ли?

Коди серьезно кивает. — Наверное.

Формируем мясную смесь в котлеты, готовые к приготовлению.

— Джастин ходит в садик, как я? — он спрашивает.

— Нет. Взрослые не ходят в школу, помнишь?

— А, ну да, точно.

— Джастин чинит машины.

— Машины, как в кино? Как Молния?

— Вроде того, да.

Он замолкает на мгновение, пока я очищаю его руки. — Его болячки зажили? — так много вопросов.

— Не знаю, — отвечаю я. — Спроси его, когда он придет.

Я киваю, убедившись, что очистила все кусочки говяжьего фарша.

— Халк всегда заживляет мои ранки.

Я целую его чистые пальцы. — Знаю. Убери свои машинки, тогда мы почитаем книгу, хорошо?

Он надувает губы. — Это обязательно?

Я повернула его вокруг, направляя в спальню. — Обязательно.

— Ну мам! — он скулит.

— Иди. Я проверю через пять минут.

К тому времени, как он ложится спать, уже полдень, и я не могу не быть благодарна за то, что у меня есть немного времени, чтобы помыть голову. Я люблю своего сына больше всего на свете, но иногда девушке нужно принять душ без зрителей. Тем не менее, я держу дверь приоткрытой на всякий случай.

Горячая вода немного снимает напряжение в мышцах, и я почти чувствую, как они расслабляются под кожей. Трубы протестуют и скулят, а напор воды практически отсутствует, но с Коди, спящим, по крайней мере, еще полчаса, я расслабляюсь в брызгах, наслаждаясь ощущением тепла на коже. Я не тороплюсь, отшелушиваю кожу, бреюсь и мою голову.

Конечно, первое, о чем я думаю сегодня, это Джастин.

Я изо всех сил стараюсь думать о нем как о взрослом человеке, но румянец, бабочки, вспышка влечения, пронизывающая меня всякий раз, когда он рядом, — все это заставляет меня чувствовать себя семнадцатилетней девочкой. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала что-то подобное, что это почти чуждо, как будто мое тело должно заново научиться справляться с этим.

С отцом Коди, Эриком, все было по-другому-другое время, другая жизнь. Я была так молода, и все в наших отношениях было всепоглощающим, как обычно бывает в подростковой любви. Весь мой мир вращался вокруг него, вокруг нас. Пока не появился Коди. К тому времени наши с Эриком отношения изменились. Я никогда не думала, что полюблю кого-то так сильно.

Теперь, почти четыре года спустя, такие чувства, как вожделение и влечение, которые, я была уверена, были похоронены в день отъезда Эрика, начинают всплывать, и я понятия не имею, что с ними делать.

Я вздыхаю, выключая кран. Может быть, я забегаю вперед. Это всего лишь мимолетная влюбленность. Это просто чертовы гамбургеры, ради Бога!

Коди крепко спит, когда я сушу волосы, но просыпается, когда я заканчиваю одеваться. Он трет кулаком сонные глаза, его светлые волосы торчат во все стороны. — Теперь гамбургеры?

Я смеюсь, приглаживая его волосы. — Попозже, малыш.

Ровно в шесть, когда я нарезаю начинку для гамбургеров, раздается стук в дверь. Каждая часть меня встает по стойке «смирно», и мне приходится прилагать усилия, чтобы не побежать к нему. Коди, однако, появляется в дверях раньше меня.

— Можно открыть дверь?

Остановившись перед дверью, я заправляю волосы за уши и выдыхаю, чтобы успокоиться.

— Конечно, давай.

Я снимаю цепочку, и Коди протягивает руку, чтобы открыть дверь. Она распахивается, и я сразу понимаю, что совершенно не готова к этому.

При виде Джастина, стоящего в дверях, у меня внутри все переворачивается. Темно-синий свитер с длинными рукавами, делает его кожу яркой, почти светящейся. Он так хорошо выглядит, что это почти пугает. Я не знаю, куда смотреть; от поношенных джинсов до его карих глаз, всего слишком много. Я отступаю в сторону, чтобы впустить его, пытаясь унять дрожь в коленях, когда он проходит мимо, принося с собой запах мыла и чистой, теплой кожи. Образы его и горячей мыльной воды мелькают перед глазами, и мне приходится скрывать румянец, который ползет по моей шее.

Успокойся.

— Поздоровайся с Джастином, Коди.

Коди выползает из-за моей спины, его голубые глаза широко раскрыты. — Привет, — тихо говорит он.

— Привет, — отвечает Джастин.

Я провожаю его, он входит, я вижу, как он осматривает все, от моего комковатого коричневого дивана до груды детских игрушек перед телевизором. Он ни в малейшей степени не скрывает своего любопытства, и, наблюдая за всем этим, мне хочется забраться в его привлекательную голову, просто чтобы увидеть, о чем он думает.

Но потом он смотрит на меня.

Он смотрит на меня, и тяжесть его взгляда делает меня счастливой, что я не могу читать его мысли. Я не знаю, переживу ли я, услышав, что он думает.

Я нервно тереблю пальцами челку, пытаясь проглотить внезапное беспокойство. — Хочешь выпить? У меня есть вода или сок.

— Вода подойдет, — отвечает он, и я занята поисками чистого стакана.

— Ты любишь гамбургеры? — спрашивает Коди, склонив голову набок и следуя за нами на кухню.

Джастин кивает. — Очень люблю.

Коди в восторге. — Я тоже! — он немного подпрыгивает на месте, прежде чем подойти ко мне. — Они готовы?

— Почти, — отвечаю я. — Пожалуйста, вымой руки, — он уходит в ванную, оставив нас с Джастином одних.

— А как насчет тебя? — спрашиваю я, указывая на руки Джастина, засунутые в карманы джинсов. — У тебя чистые руки?

Я хотела пошутить-уверена, Джастин моет руки, — но когда Джастин смотрит на свои руки, что-то темное вспыхивает в его глазах и исчезает почти так же быстро, как и появилось. Я смотрю, как он сжимает руки в кулаки и отпускает их, его глаза проясняются, когда он снова смотрит на меня. — Наверное, недостаточно чистые.

Я смотрю на его руки и снова на него. В наступившей тишине я отчетливо чувствую, что мы с Джастином говорим о разных видах грязи. Воспоминания о ссоре между ним и мужчинами возле подъезда вспыхивают в моей голове, и я задаюсь вопросом, не был ли это единственный раз, когда Джастин был вовлечен в что-то подобное.

Я бросаю взгляд на крошечный порез на его нижней губе и синяк, который все еще темнеет под правым глазом.

Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, его напряженность заставляет мои щеки пылать, а грудь сжиматься. Такое чувство, что он видит все. Как будто каждая мелочь, которую я прячу, открыта ему. Одного этого достаточно, чтобы зазвенел сигнал тревоги.

— Все чисто! — говорит Коди, пугая меня своим появлением.

— Тебе лучше сесть, — говорю я, указывая на стол и отрывая взгляд от Джастина. — Коди украдет твой ужин, если ты не будешь осторожен.

Коди хихикает, не обращая внимания на тяжесть в воздухе вокруг него, когда садится на свое место. — Я украду твой бургер, Джастин!

Джастин садится рядом с Коди, подложив длинные ноги под маленький столик. Он выглядит совершенно неуместно в моей крошечной кухне, его колено нервно подрагивает, как будто он готов взлететь в любой момент. Тем временем я изо всех сил стараюсь вспомнить, как нормально дышать.

Ужин тихий, но приятный. Хотя, честно говоря, еда могла быть на вкус как опилки, и я бы и не заметила.

Я перевожу взгляд с Джастина на Коди, задерживаюсь на его длинных пальцах и кончике языка, которым он смахивает кетчуп с нижней губы. Коди тем временем превратился в болтуна-что в новинку. Обычно он болтает со мной в двух словах, я не ожидала этого в присутствии Джастина. Он сидит в кресле напротив Джастина, его короткие ноги болтаются, он разговаривает, осматривает каждую деталь нашего гостя.

Я едва могу вставить свое слово, когда Коди задает миллион и один вопрос, застенчивый маленький мальчик, которого я так хорошо знала, давно забыт.

— Где твоя мама?

Джастин сглатывает, выпрямляясь в кресле. — Она у себя дома, — отвечает он. — Наверное, готовит ужин, как и твоя мама.

— А как же твой папа? У тебя есть папа?

Джастин кивает, и я смотрю, как он длинными пальцами выковыривает ломтики помидора из гамбургера и откладывает их в сторону. — Он дома с моей мамой.

— У меня есть папа, — говорит Коди, и я клянусь, что все мое тело напрягается при упоминании отца Коди. — Мама сказала, что он плохой, и ему пришлось уйти.

— Коди. Хватит, — это тихое предупреждение, но, к счастью, он его слушает.

Коди продолжает почти без паузы. — Есть только я и мама.

Джастин встречается со мной взглядом через стол, его взгляд короткий и извиняющийся.

— Это круто, — говорит он, играя с последним кусочком булочки. — Твоя мама хорошая.

Мои уши так горят, что я удивляюсь, как они не светятся.

— Ну да, она нормальная, — отвечает Коди, пожимая плечами, и я не могу удержаться от смеха. Джастин тоже сдерживает смех, прячась за рукой и нежно проводя ею по губам.

— Мама сказала, что ты умеешь пускать молнии, как в кино, — говорит Коди с набитым гамбургером ртом.

Я подношу руку ко рту, чтобы не выплюнуть еду, и смеюсь. — Нет, милый, я сказала, что он чинит машины, как Молния Маккуин.

— Да? — спрашивает Коди.

Джастин кивает. — Ты любишь машины?

Коди пожимает плечами, ковыряясь в остатках своего обеда так же, как и Джастин. — Мне больше всего нравятся динозавры. Но и машины иногда.

Брови Джастина с интересном поднимаются, и я понимаю, что он, кажется, так же очарован Коди, как и Коди им. Он наблюдает с почти улыбкой, как Коди слизывает остатки кетчупа со своей тарелки.

— Коди, — предупреждаю я, поднимая бровь. — Этикет.

Он ставит тарелку. — Извини.

— Может быть, я как-нибудь покатаю тебя на своей машине, — предлагает Джастин.

— Она летит так же быстро, как молния?

Джастин слегка ухмыляется, привлекательная кривая улыбка высасывает весь воздух из моих легких. — Быстрее.

Глаза Коди расширяются, и он переводит взгляд с Джастина на меня. — Можно сейчас? Можно, Мама? Пожалуйста?

— Малыш-

— Пожалуйста? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста?

— Ну спасибо, — говорю я Джастину, который опускает голову, пряча улыбку. — В другой раз, ладно? — он дуется.

— Обещаешь?

— В другой раз, Коди, — я встаю, убирая тарелку со стола. — Иди посмотри телевизор?

Успокоившись, Коди соскальзывает со стула и бежит к телевизору.

Не знаю, чего я ожидала от Джастина. Но я определенно не ожидала, что он засучит рукава и поможет мне с посудой.

Его руки тонкие, но сильные, покрытые татуировками, на которые можно смотреть часами, пытаясь найти, где заканчивается одно и начинается другое. Наблюдая, как его рука появляется и исчезает в мыльной воде, я на мгновение задаюсь вопросом, какая часть его тела покрыта этими картинами, а какие части кожи под одеждой свободны от чернил.

— Скарлет?

— Хм?

Я поднимаю глаза и вижу, что Джастин протягивает руки. Он показывает на тарелки в моих руках.

Я краснею от того, что меня поймали за этим занятием, но если он и заметил это, то ничего не говорит. Я шагаю за ним, закатывая глаза от своей глупости. Я устраиваюсь рядом с ним, прислонившись к раковине, с салфеткой в руке. Он методично накрывает посуду салфеткой, его руки розовеют в горячей воде.

— Как давно ты работаешь на Маркуса? — спрашивает он ужасно тихим голосом для человека, который полностью заполняет кухню.

— Около шести месяцев. Откуда ты его знаешь?

Он опускает глаза. — Не лично. Я знаю только о нем.

— О.

Какое-то время мы молчим, слышно только, как лопаются пузырьки в раковине.

— Хочешь, подвезу тебя на работу?

Тепло разливается в моей груди, просачиваясь в вены, как мед. Я не привыкла, чтобы кто-то делал для меня хорошие вещи. — Нет. Но спасибо, — я беру тарелку с сушилки. — Я с удовольствием поймаю такси.

Джастин кивает, но не поднимает головы, его взгляд слишком напряжен для простого мытья посуды. Он ставит другую тарелку на стойку, его рука касается моей.

— У тебя нет машины? -он спрашивает.

— Есть, но она сломана.

Он поднимает одну бровь, его голова все еще повернута к наполненной пузырями воде. — Сломана?

— Да. Сломана, — отвечаю я, мягко подталкивая его в бок, дразня. — Думаю, это ГРМ.

— Почему ты так решила?

Я подумываю сказать ему, что мой бывший и его друзья всю жизнь работали над автомобилями. Что в подростковом возрасте я провела так много времени, болтаясь вокруг них, что каким-то образом собрала самое малое количество знаний-достаточно, чтобы знать, что это ремень ГРМ. Но Эрику и мыслям о том времени в моей жизни сегодня не здесь место.

— Ну, она все время глохнет, и двигатель издает этот громкий скулящий звук.

На этот раз его брови поднимаются. Он выглядит немного впечатленным. — Похоже, ты права.

Я не могу удержаться от смеха. — Ну да, конечно. Не слишком впечатляйся, я просто погуглила.

— Знаешь, я могу все исправить.

— Понимаю. Но если бы я могла себе это позволить, уже бы давно ее починила.

Джастин вытаскивает пробку из раковины, и пузырьки закручиваются, пока вода не исчезает полностью. — Я бы не стал брать с тебя деньги, Скарлет.

Я складываю пластиковую тарелку Коди в шкаф рядом с раковиной. — И я не позволю тебе сделать это бесплатно, Джастин. Это хороший жест, но это уже слишком, — внутренне я съеживаюсь от своего упрямого тона.

— Это будет не бесплатно, — тихо говорит он, поворачиваясь и прислоняясь к раковине рядом со мной.

— О? — откидываюсь назад, положив руки на столешницу.

Легкая улыбка тронула уголки рта Джастина. — Я бы взял еще немного лазаньи в качестве оплаты.

Я смеюсь, улыбка Джастина становится еще шире. Именно тогда я решаю, что хочу поцеловать его. Что-то в его губах и в том, как он ими пользуется, заставляет меня хотеть прижаться своими губами к его. Эта мысль вызывает вспышку желания, она обжигает мою кровь, как огонь, и заставляет голову кружиться.

Если это то, что происходит, когда я лишь мыслю об этом, какого будет чувствовать это на самом деле.

Как будто почувствовав внезапный всплеск жара во мне, взгляд Джастина смягчается, задерживаясь на мгновение на моих губах, прежде чем он снова отворачивается. Это новое чувство желания заставляет меня нервничать, и я не могу не задаться вопросом, что он видит, когда смотрит на меня так.

— Спасибо за ужин, — говорит он, скрестив руки на груди. — Не знаю, когда в последний раз я ел такие вкусные гамбургеры.

Я смеюсь. — Это были просто гамбургеры. И все в порядке. Не знаю, когда в последний раз у нас была компания. Это было мило.

Когда Джастин снова смотрит на меня, его руки сжимаются показывая бицепсы. — Это было мило.

Никогда в жизни я так не ненавидела слово «мило».

Звук телефона нарушает тишину между нами, и, как бы мне ни хотелось остаться в тихом маленьком пузыре с Джастином, я должна вырваться.

Я провожу пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок. — Алло?

— Мисс Скарлет?

Я смотрю на дисплей своего телефона, хмурясь на незнакомый номер, прежде чем прижать его к уху.

— Неда?

— Мне очень жаль. Очень жаль, — говорит она, — Сегодня я не смогу присмотреть за Коди. Амун в больнице. Он заболел.

— О нет. С ним все будет в порядке?

Боковым зрением я вижу приближение Джастина.

— Доктор сейчас проводит анализы. Тупой доктор, они проверяют, проверяют, но ничего не говорят.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спрашиваю, мое сердце болит за нее. Я знаю, что она часто играет сварливую домохозяйку, но они с Амуном женаты уже более сорока лет, и я не могу представить, как она себя чувствует.

Она бормочет что-то на смеси персидского и английского, и я представляю, как она грозит узловатым кулаком проходящему мимо персоналу больницы. — Нет, Мисс Скарлет, у тебя Коди, я не смогу, мне так жаль.

— Не говорите глупостей, — отвечаю я. — Все в порядке. Позвоните мне, когда узнаете больше, хорошо?

— Окей. Поцелуй Коди за меня.

— Обязательно.

Я вешаю трубку, глядя на свой телефон, когда последствия телефонного звонка начинают доходить до меня.

— Все в порядке?

Я не ожидала, что Джастин будет так близко, поэтому, когда я поворачиваюсь и нахожу его рядом, мои щеки заливает жар. Он так близко. Его брови слегка сдвинуты, губы чуть опущены, и я так близко, что, наверное, могла бы пересчитать его длинные темные ресницы.

— Да. Я с трудом сглатываю, пытаясь найти голос, застрявший где-то в горле. — Хм... Не знаю. Муж миссис Эйзади в больнице.

— Парочка снизу?

— Да. Они присматривают за Коди по выходным, пока я на работе.

На лице Джастина появляется понимание. Он засовывает руки в передний карман джинсов.

Без Неды и Амона некому присматривать за Коди, пока я на работе. Опасно иметь только одну няню, но это все, что у меня есть. Особенно в восемь тридцать вечера в воскресенье.

— Ты можешь позвонить кому-нибудь еще? — спрашивает Джастин. — Родственники?

Моя ответная улыбка в лучшем случае слаба. — Нет. Здесь только мы, — я изо всех сил стараюсь улыбаться. — Все в порядке. Я просто позвоню на работу. Маркус поймет.

Мысль о том, чтобы позвонить Маркусу, заставляет мой желудок сжиматься от беспокойства. Он определенно не поймет. Но что еще остается делать? Я не могу взять Коди с собой на работу.

— Я могу остаться и присмотреть за ним.

— Нет, Джастин, я не могу-

— Не возражай.

Я смотрю на Коди. Он лежит на животе с грудой кубиков. — Не знаю, Джастин.

Он снова близко, рядом со мной. — Тебе решать, — тихо говорит он. — Но я с радостью уложу его в постель и посижу с ним, пока ты не вернешься домой.

Я терзаю внутреннюю сторону щеки зубами. Я не могу позволить себе потерять ночную зарплату. Это всего лишь несколько часов, и Джастин прав; Коди будет спать всё это время.

Но могу ли я ему доверять?

Я чувствую, как его теплые пальцы прижимаются к моей руке. Это всего лишь легкое прикосновение, легкое, как перышко, прикосновение к моей коже, но я чувствую его до кончиков пальцев ног.

— Ты можешь доверять мне, Скарлет.