Социофоб

II

Лишь деревянные стены заброшенного чердака расскажут о том, какой я была помятой рядом с ним, будто его взгляд всегда направлен прямо в мою душу. Сначала он бился в конвульсиях на ветхом стуле, отчаянно взывая к моей совести (или к ее остаткам), но паника сменилась глубокой апатией, и парень сидел настолько тихо и неподвижно, что я иногда подходила к нему проверить, подает ли он признаки жизни.

Я снова сделала несколько шагов к нему, и глухой скрип пола раздался эхом в помещении, наклонилась в сотый раз и услышала:

– Сема писал?

Александр поднял голову, и мокрые локоны упали по обе стороны лица. Никаких оттенков эмоций в его мрачных глазах я не разглядела.

– Ты о Раевском? – безэмоционально задала ему риторический вопрос. – Да, я уже ответила.

– Что он говорит?

Быстро приняв решение больше ничему ему не разбалтывать, я уселась по-турецки прямо на пол, не сводя взора с миловидного личика, полного горести. Каждую минуту, начиная с момента, как мы выехали к этому сараю, я жалела о своем выборе и считала, что лучше бы я выдумала другой вариант, никак не касающийся Баженова.

– Мне очень жаль, – вырвалось у меня. – Ты попал под горячую руку.

Он замолк, глядя сквозь меня.

Бессознательно я поднимаю руку со смартфоном и смотрю в экран, перечитывая сообщения.

Раевский 15:07:51
тебе нужны деньги да?

Раевский 15:08:05
будут деньги сучка

Вы 15:56:28
Выбирай выражения.

Сразу после этого сообщения шла фотография Саши, привязанного к стулу.

Вы 15:57:49
Если хочешь увидеть птенчика живым, в таком случае я жду деньги. У тебя есть три дня перед тем, как он превратится в окорочок :)

Раевский 15:58:03
Понял.

Откровенный блеф с моей стороны – я не смогу прикончить такое изумительное создание. Мой взор еще раз прошелся по Саше, и я перевела дыхание от смущения.

– Не хотелось тебя использовать, – выговорила я и медленно подползла ближе. – Мне максимально стыдно. А еще больно от воспоминаний, когда я по ошибке выстрелила в тебя, а не в Раевского.

– Зачем ты делаешь это? – простонал он в ответ.

– Это мои дела, – кладя голову на связанные колени, произнесла я. – Не хочу распространяться.

Такие мягкие и удобные колени – я бы лежала на них каждый вечер после тяжелого дня, наслаждаясь. Пользуясь моментом его беспомощности и дальше, я села на его ноги, любовно обхватывая шею Баженова.

– Черт, какой же ты горячий, – сорвался с моих уст стон, и я примкнула к его лицу, дабы поцеловать алые губы.

Они были на вкус, словно клубника, и несмотря на то, что я не получила ответа, этот поцелуй – самый приятный и желанный в моей жизни.
Мне нравилось то, что Саша не сопротивлялся и покорно принимал все мои ласки.

– Я... хочу есть, – неуверенно протянул он.

– Подожди минутку.

Быстрой походкой я полетела к кухне и вернулась уже с миской горячих макарон с сочными фрикадельками, приготовленных на скорую руку и склонилась с ложкой над лицом Баженова.
Вдохнув полной грудью аромат, исходящий от порции, он хмуро прищурился.

– Не волнуйся, без отравы, – улыбнулась я и в доказательство съела одну ложку.

Подозрение в его глазах исчезло, и парень стал принимать пищу, робко и медленно, а я терпеливо дожидалась каждый раз, когда Саша пережевывал. Мы закончили трапезу через долгих, как мне показалось, двадцать минут.

– Скорее бы все это закончилось, – услышала я его шепот...

И ухмыльнулась фразе в ответ.