Социофоб

III

Люди могут говорить обо мне все, что угодно, но все свои дни я проводил над койкой рядом с Баженовым. Я чувствовал невероятную тяжесть долга перед ним, а нежные ощущения во время нашего общения были непередаваемы.
Каждый раз, когда я приходил к нему, он радовался и слабо улыбался. Но такое чувство, что во время наших разговоров Саша всегда хотел сказать что-то важное, но не мог. Я видел это по его неожиданным паузам и тихим вздохам.

Прогуливать школу, сидя с ним, оказалось приятнее, чем пытаться общаться с девицами легкого поведения, что меня совсем не удивило. Я не заметил, как пролетело целых две недели, и когда его выписали, он выглядел намного счастливее, чем в обычные дни.

Он мой настоящий друг. Я это чувствовал.

Но... иногда я ощущал на себе его взгляд, который был мне непонятен. Мне казалось, что он смотрел на меня, как женщина на любимого мужчину, трогал за руку с такой нежностью, что я, не выдерживая смущения, ее отдергивал, дышал так тяжело и томно в присутствии меня, что это вгоняло в краску, и... признаю, что часто...

...все это так возбуждало.

И я ненавидел себя за это. Поэтому я приучил себя надевать мешковатые свитеры чуть ли не до колена, когда посещал его палату. Мне так стыдно, что я воспринимаю его безобидные действия такими извращенными, но я не могу ничего с собой поделать, оттого вдвойне тошно. Мерзко от своих подобных наклонностей, о которых я никогда не подозревал. Всю свою жизнь я был гомофобом, но не знал, что когда-нибудь у меня встанет на парня. Так еще и у которого есть девушка.

Я не был удивлен, когда узнал, что в него кто-то влюбился. Тихони со смазливым лицом, вроде Баженова, всегда привлекают девушек. Олеся не стала исключением.

«И не только девушек,» – зазлорадствовал голос в моей голове.

– Мои родители, – произнес Александр, – уехали в командировку несколько дней назад, когда убедились, что я иду на поправку.

Мы шли по пустой улице в полном одиночестве в сторону моего дома. Я взглянул на Баженова, ожидая продолжения его фразы, но оно не последовало.

– Ты можешь пожить у меня, – сказал я, наклонив голову, – батя приносит кое-какие копейки, поэтому голодным не останешься.

Его глаза загорелись.

– С радостью, – ответил он с сильным волнением.

– Все нормально? – напрягся я.

Ответом мне был лишь короткий кивок. Его лицо было красным, тело слегка дрожало, но я лишь сглотнул, постаравшись отвести взгляд. Меня умиляло его лицо, когда он волновался.

«Или возбуждало,» – усмехнулся я про себя, краснея.

Я очень надеюсь, что не накинусь на него, как одичавший, когда мы вдруг останемся одни.

Скоро мы были в квартире, и он уже успел ретироваться в мою комнату. Его вещи все еще были там, и я, заглянув в щель, увидел, как он глотает какие-то таблетки. Видимо, ему это нужно, и я не стал мешать, прикрывая дверь.

Как мне сдержать все это во мне?

Так стыдно, но одновременно меня прожигает желание взять его прямо в моей комнате. Эта похоть... Совсем не нормальна. И я совершенно не хочу, чтобы она на него разлилась. Я уверен, Саша любит свою миленькую девушку, ведь Олеся такая же тихоня, как он, и они, кажется, идеальная пара. Каждый раз уходя из палаты, я видел Волкову, которая, облокотившись на стенку, стирала слезы с щек, а потом торопливо заходила к нему, не обращая ни на кого внимания.

Я спустился по стенке и сел, но спустя мгновение услышал треск входной двери. А потом шарканье отца,  направляющегося в свою коморку, которая была окончательно загажена им. Когда-то там спала и мама, и в их комнате всегда пахло апельсинами, лимонами и моющими средствами, ведь она была невероятной чистюлей и любила выращивать домашние цитрусовые. Сейчас ее растения погибли вместе с ней.

– Сема, – с волнением окликнул меня Баженов, – почему ты сидишь на полу?

Я торопливо встал.

– Просто задумался...

Он несколько секунд глядел на меня, но потом мы вместе повернули голову в сторону отца, который к нам шел.
Черт, этот старый мудак снова бухой. Меня это, конечно, взбесило, но я лишь злобно нахмурился, выдохнув через нос.

– Здоро-о-ово, мало-ой, – подошел отец к Баженову, прижимая его к стенке.

Я инстиктивно сжал кулаки, загоревшись гневом.

– Здравствуйте, – сказал он тихо, отворачиваясь.

– Бать, прекрати, – резко сказал я, подходя к ним.

И он, поворачиваясь ко мне, попутно облил Сашу своим мерзким пойлом, которое отдаленно напоминало пиво. Оно издавало ужасный затхлый запах, и я подумал, что он налил себе протухших яиц в стакан.

– Да ла-адно, ла-а-адно, – пробурчал он нечленораздельно и ушагал прочь.

Баженов с отвращением смотрел на свою обгаженную кофту.

– Ничего, – сказал я, – дам тебе свою.