Завтра уже пять часов как наступило и неумолимо отсчитывало часы и минуты до двадцати ноль ноль. Весь двор, вся улица, весь район, все увидят, как он за ручку(?) под ручку(?), да хотя бы и просто рядом идет с Костей. И все всё поймут. Как потом здесь жить?
Димка выметает мусор из-под куста жасмина и встряхивает ветки. На землю падает пустая пластиковая бутылка. Димка нагибается за ней и застывает, невольно залюбовавшись. Изнутри пластик покрылся испариной, и сейчас мельчайшие капельки искрятся в лучах солнца миллионом крохотных бриллиантов.
-Рррргав!
Толстопопая стриженая спаниэлька обнюхивает куст и бежит дальше, мотыляя кудлатыми рыжими ушами.
Димка забрасывает бутылку в короб и распрямляется, опираясь на метлу. Прямо на него идет Костя. Не торопясь, рассеянно постукивая сложенным поводком о колено. Черт, не могут настоящие живые люди выглядеть так идеально в пять утра! Но вот Костя подходит ближе и вдруг становится видно, что у него мятая майка, немного сонные глаза и румяные со сна щеки. У Димки сразу теплеет на душе. Он улыбается:
- Привет!
- Привет, Диоген, - насмешливо кивает Костя и тоже улыбается.
Он заинтересованно рассматривает голый Димкин торс и задумчиво произносит:
- До восьми еще так долго... Может, устроим свидание прямо сейчас?
*
- Джеська, фу! Стоять, скотина! – кричит Костя.
Спаниэлька же, не обращая внимания на хозяина, со всех ног мчится к мусорным бакам. Это выглядит смешно, и Димка, не удержавшись, фыркает.
- У нее родословная длиной в километр, - поворачивается к нему Костя. – Аристократка, блин, а замашки бомжацкие: ни одной помойки не пропустит, типа, дома ее плохо кормят!
Костя возмущается, а Димка прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать хохот. За неделю этих странных утренних свиданий он так и не научился чувствовать себя свободно и раскованно в его обществе. Да и какие это свидания? Они просто бродят тихими сонными дворами и болтают. И говорит в основном Костя. Димка слушает и поддакивает. Ему интересно, хотя иногда он даже не понимает, о чем речь. Но Костя так экспрессивно рассказывает, что Димку завораживает уже один только звук его голоса.
Спаниэлька старательно обнюхивает баки и разочарованно трусит назад. Там все чисто, Димка тщательно вымел полчаса назад. Джесси подкатывает под ноги, делает несколько кругов и скачет дальше.
- Вот неугомонная! - восхищается Димка.
- Сейчас набегается, а дома будет дрыхнуть целый день, - отзывается Костя. – Я, кстати, тоже приду и лягу посплю еще часа три. А ты когда отсыпаешься? Или ты ложишься рано?
- У меня днем тихий час, как в детсаду.
- А потом полдник и прогулка? – Костя немного ехидничает, но Димка не обижается.
- Нет, потом другая работа, - спокойно отвечает он.
- Оу! – восклицает Костя. – Скажи еще, что ты танцуешь стриптиз по ночам.
Он вцепляется в трубу турника на детской площадке и делает несколько движений, от которых у Димки перехватывает дыхание. Он судорожно сглатывает и трясет головой:
- Нет, стриптиз это не для меня, и не с моей внешностью. Всего лишь ночной приемщик в гастрономе.
- Нуу, так не интересно! – кричит Костя с верхушки детской горки и, раскинув руки, съезжает вниз.
На половине дороги он вдруг теряет равновесие и, судорожно взмахивая руками, начинает валиться вбок. Димка подхватывает его почти машинально, даже не успев понять, что происходит.
Костя висит у него на шее, дышит коротко и часто. Наверное, он все же испугался. Димка осторожно прижимает к себе его тощее тело, ощущая под рукой острые плечи и тонкие ребрышки. Ему ужасно хочется опустить руку пониже, аж ладонь зудит, но он никогда не решится на такое. Он глубоко вдыхает запах Костиных волос и мысленно уговаривает свой организм не реагировать так бурно. А Костя поднимает лицо, и его удивительные глаза оказываются совсем близко. Только сейчас они не серые с крапинками, а почти черные от расширенных зрачков.
- Зря ты так про свою внешность, - говорит он шепотом. – Я думаю, что ты красивый. Но я рад, что ты у меня такой скромный...
Он подается вперед и прижимается приоткрытыми губами к Димкиному рту. Его губы сухие и горячие, а язык настойчивый и нежный. И от этого у Димки совсем рвет крышу, он все-таки опускает руку и стискивает в ладони крепкие маленькие ягодицы.
