ЮЧжоу в картинках

спи

Заканчивает шуметь вода в душе, и одновременно щелкает реле чайника. Достаю с полки картонную коробочку – он у меня неприхотливый, любит чай в пакетиках. Наливаю кипяток в его кружку и ставлю ее на стол. Он входит, на ходу вытирая голову полотенцем, не глядя плюхается на стул.

Я сажусь с другой стороны стола. Наконец он вешает полотенце на шею и встряхивает влажными волосами. Торчащие во все стороны, слипшиеся острые прядки делают его похожим на ежика. После душа он весь будто светится изнутри, и глаза сияют, словно в них накапали свежего черного чая. Я сглатываю. Он понимающе улыбается. И отрицательно качает головой.

- Мне нужно еще с полчаса на историю кино. Сессия скоро. А чтобы ты не скучал, у меня для тебя кое-что есть, - говорит он, наклоняется, подтягивает за лямку рюкзак, вынимает книгу и кладет на стол.

- Это книга? – и зачем я спрашиваю?

- Точно, - издевательски соглашается он. – Это книга. Бумажная. Ее напечатали в типографии еще до появления принтеров. У нее есть обложка. И даже несколько картинок! – он театрально округляет глаза и продолжает трагическим шепотом, - Там, конечно, про любовь, но, не смотря на все это, думаю, тебе понравится.

Тоже мне, королева драмы! Я усмехаюсь. Он подталкивает томик рукой и тот плавно подъезжает ко мне по гладкой столешнице. Я машинально перелистываю страницы. А он вдруг сладко зевает, смешно жмурясь, морща нос и прикрывая рот ладонью. Потом невозмутимо достает потрепанный учебник и, подперев щеку, углубляется в какие-то тонкости немого кино. Пару минут я смотрю на него, вздыхаю и принимаюсь за чтение.

Мне действительно нравится. Очень нравится. Я отрываюсь от книжки, чтоб сказать ему об этом и вижу, что его голова лежит на раскрытом учебнике, рука вцепилась в пустую кружку, а сам он мирно спит. Зрелище в высшей степени трогательное.

Аккуратно расцепляю его пальцы, отставляю кружку в сторону и поднимаю его на руки. Легкий, птичьи косточки - мое пальто и то тяжелее. Укладываю его, накрываю одеялом и осторожно устраиваюсь рядом. Сна ни в одном глазу, еще почитаю. Настольная лампа слишком яркая, зато в мобильном есть фонарик. Я ему не помешаю.

Под окнами проезжает машина, и я вдруг понимаю, как тихо сейчас. За стеной в соседней комнате чуть слышно бурчит телевизор, шелестят страницы, и размеренно сопит в подушку мой мальчик. Теплый, уютный, как мягкая игрушка. Мой.

Я поворачиваюсь на живот, устраиваюсь поудобней и снова направляю луч фонарика на страницы.

- Кит? – сонно, полувопросительно, с закрытыми глазами.

- Я тут, - шепчу я. – Спи.

- Я сплю, - бормочет он и придвигается ближе. Прохладные, еще чуть влажные волосы слегка щекочут мое плечо, рука ложится мне на спину вдоль позвоночника, ладонь между лопатками. – Сплю...