ЮЧжоу в картинках

je t'aime

Самолет в двенадцать. Почувствуй себя гребаной синдереллой. Или русалочкой? Нет, вроде бы синдереллой, это она потеряла обувь, так спешила вовремя слинять. А русалочка продала голос за ноги... кажется. Ты плохо помнишь эти дурацкий сказки, впрочем, не важно. Ты ничего не терял и не продавал, ты просто убил кучу бабок на эти билеты, а зачем? Чтобы просто посмотреть, даже не вблизи? Это так тупо! Лучше бы в интернете на фоточки попялился, там хоть можно лицо разглядеть. А тут охрана оттесняет с отгороженной площадки, вспышки камер слепят. Хрен поймешь, кто там из машины вылезает. Может зря ты тут торчишь, и он давно уже внутри, а ты и не заметил, как он приехал. Но ты топчешься на долбаном холодном ветру, и кругом чужая непонятная речь, и ты ощущаешь себя полным идиотом. И вдруг оно как будто щелкает что-то в мозгу, в груди, в животе, под коленкой, черт его знает где, и ты твердо знаешь - вон та машина везет его. Ты ни хрена не видишь, что за темными стеклами, но ты уверен, он смотрит на тебя оттуда. Ты расталкиваешь невесть откуда набежавших китайских папарацци с камерами и диктофонами, и пробираешься ближе. Машина подъезжает, открывается дверца и... сотни фотовспышек как растянутый во времени разряд молнии, клацанье камер сливается в один оглушительный цокающий звук... И он идет. Красивый! Нереально красивый! Такой чужой и взрослый. И улыбается глянцевой журнальной улыбкой, пряча за ней свою растерянность и смущение, которые ты-то, в отличие от остальных, видишь в его глазах. На ступенях он оборачивается к репортерам, позирует фотографам с табличками разных СМИ, и ты, уже ни на что не надеясь, вдруг ловишь его взгляд. На несколько мгновений фарфоровая маска дает трещину, в его глазах отражается неверие и удивление, и радость и.. любовь? Ты не знаешь, это правда любовь? Вы так давно не встречались лицом к лицу, видеочаты не в счет. Вы никогда не говорили о чувствах, это же по-бабски, вот эти все уси-пуси, любовь-морковь... Хотя тебе иногда казалось, он ждет от тебя те три банальных слова. И ты сейчас жалеешь, что дурацкая рубашка с вышивкой «ай лав ю» осталась дома. Ты бы надел ее для него. Потому что тебе хочется сказать ему: 521, во ай ни, ай лав ю, же тэм, на любом языке. И ты поднимаешь вверх руки и показываешь шесть и два. И он в ответ улыбается глазами. Он понял.