Убежище Тьмы

...

- Соф, - позвал меня тихо Рюша. – Тебе не холодно?

- Нет, а что?

- Просто у тебя ноги босые, а тут не Ямайка. С тобой...

- Это адреналин. Ей не холодно, потому что мы бежали, а в крови куча адреналина. Да. Вот, - перебила его Рина.

Меня сложно обмануть. Особенно лучшей подруге. Мы уже довольно долго бродим по этим нескончаемым и постоянно изменяющимся коридорам, и за все это время Рина взглянула на меня всего один раз. Посветила на меня фонарем, открыла рот, чтоб что-то спросить, а потом пару секунд вглядывалась в мое лицо, словно первый раз его видит. Закрыв рот, она опустила глаза, закусила губу и больше на меня не смотрела. Я понимала, что она что-то скрывает. А может, у нее тоже кукушка поехала, как у Атаса. Или у меня кукушка поехала. Ил у нас коллективный переезд кукушек случился.

Устав, мы сели на бетонный пол. Рюша достал из кармана куртки растаявшую и заново застывшую шоколадку. Он раскрыл упаковку, поломал ее на три части, оставив себе кусочек намного меньше, а остальное отдал нам. Честно говоря, отвратительнее шоколада я в своей жизни не ела. Рина и Рюша уплетали его за милую душу, радуясь любой еде, а мне он был противен. Нервничаю. Обычно, протянутую шоколадку я съедаю вместе с рукой того, кто мне ее предлагает.

Долго просидеть нам не удалось. Из темноты послышались шорохи. Появился мерзкий запах тухлятины. Я снова почувствовала жуткий комок, упавший в желудок откуда-то с сердца. Комок с каждым шорохом опускался все ниже и ниже, пока не оказался буквально в мочевом пузыре. Рина замерла и перестала дышать вообще. Рюша сжал кулаки и так напрягся, что стал похож на каменную статую. Мы сидели на полу и ждали, пока шорохи приблизятся. Просто ждали.

- Я не сдамся. Я до последнего буду драться.

- Мы знаем, - в голос и шепотом ответили мы с Риной.

А запах все усиливался. А шорохи все приближались. Андрей встал, обхватил нас руками. Мы стояли напротив друг друга, треугольником. Теперь Рина смотрела на меня, я видела блеск ее глаз.

- Что бы сейчас не случилось, не смейте отходить от меня или друг от друга. Держимся кучей. Я вас...защи...

Шорохи были совсем близко, за моей спиной. Но Андрей почему-то ничего не делал. Я не выдержала и обернулась. От увиденного хотелось заорать и умереть сразу, но я либо уже привыкла к всеобщей чертовщине, либо настолько испугалась, что просто продолжила пялиться. Это были люди. Но не просто обычные люди, не те жуткие паломники в капюшонах, не изящные, как князь. Это были мужчины и женщины, они были худыми, словно на их скелет сразу натянули кожу. Они двигались, словно их кости – самая тяжелая и неудобная вещь на свете. Длинные седые волосы, разорванная одежда, у некоторых, к слову, ее было очень мало. По крайней мере, я увидела примерно полдесятка человек в нижнем белье. Они стояли от нас на расстоянии вытянутой руки и просто смотрели. Рина, не выдержав тишины, тоже подняла голову и взглянула на них. Странные люди перевели на нее взгляд. А потом открыли свои рты одновременно и вытащили длинные темные языки. Теперь я поняла, откуда доносились эти необычные шорохи – из их рта. Круглые беззубые рты открывались все шире и шире, причем не нижней челюстью вниз, а как-то вверх. Через мгновение лицо у них словно съехало чуть вверх и назад и остались только эти огромные рты с высунутыми шевелящими языками. Шуршание стало громким и отчетливым. И они двинулись к нам. Мы бросились, естественно в другую сторону, периодически вскрикивая. Мы вылетели в коридор, освещенный несколькими старомодными лампами. Вся наша компания остановилась и обернулась. Я думала, что они не сунутся в свет, повернутся и вернутся обратно во тьму. Но не тут-то было. Вся толпа этих кошмарных тощих не совсем людей высыпалась из-за угла и тоже остановилась. Андрей поглядел по сторонам, потом вздохнул и закатал рукава на куртке.

- Ты уверен? – тихо спросила Рина.

- Они тощие, как наши одноклассницы. Я их одной левой, - срывающимся голосом объявил он, не столько нам, сколько этим тварям.

Он боялся и не был уверен в своей победе. Он оттолкнул нас за себя и сказал не подходить и не мешать ему. Мы сплели с Риной наши пальцы крепко-крепко, чтоб не потерять друг друга и послушно отошли. У нас не было выхода. В его глазах было столько мужества. Он встал так, словно врос в пол. Его бульдозером не сдвинуть было в тот момент. Толпа неуклюжих тощих людей снова зашуршала и бросилась на Андрея. Он несколькими ударами отправил в нокаут парочку «ходячих». Затем он погряз в толпе, утонул в ней, было видно, как один за одним «ходячие» выпадают из общей массы от его ударов, но они поднимались, раскрывали свои рты и снова бросались на него. А мы стояли и смотрели. И ничего не могли поделать. Это длилось вроде бы всего минуты, а вроде бы и целую вечность. Когда толпа отхлынула, на полу мы увидели тощее тело, светлые волосы стали седыми, большие голубые глаза – черными провалами, крутка была разодрана на куски, от штанов остались одни лоскуты. Я не сразу поняла, что этот новый «ходячий скелет» - Андрей Храмов, мой крепкий сильный друг. Он был точь в точь похож на всю эту толпу. Только лежал и не шевелился. И лучше бы так и лежал, правда. Когда он шевельнул ногой, я почувствовала, как подкашиваются ноги. Слезы в который раз хлынули из глаз. Рина тоже повисла на мне, захлебываясь своими же рыданиями. Новый «ходячий» медленно и «ломано» поднялся на ноги. Повернул голову на нас. На секунду я разглядела в нем черты Андрея, у меня промелькнула надежда, которая исчезла сразу после того, как вместе едва знакомого лицо образовался темный шуршащий провал рта. Он шатнулся в нашу сторону.

Мы снова бросились бежать. Толпа шуршала за нашими спинами. В какой-то момент я была уверена, что они меня сейчас схватят. Но затем я услышала крик Рины и она меня дернула. Но не в бок, а вниз. Я сделала еще шаг и поняла, что пола нет. Мы провалились в какой-то люк, который захлопнулся прямо за мной. Плюхнувшись на что-то мягкое, я выпустила руку подруги и испугалась этого похлеще, чем всех этих «ходячих» вместе взятых. Я слышала, что она возится рядом.