Единый государственный выход

Глава 1.

            — И финальное... — он выдерживает паузу, глядя на меня исподлобья, — в чем сила?
Я честно ищу ответ. Ищу в приглушенном свете софтбоксов, в трёх пустых глазницах камер и в вытянутой макушке своего интервьюера. Всё моё существование вело меня к этому кадру, к этому ответу... В любви? Было. В знаниях? Было. В правде? Да твою ж мать. Где эта сила?
Мне приходится мелко поёрзать, ещё одна секунда молчания и я уже не буду выглядеть загадочной, а начну выглядеть тупой. Арзамасова, в чём сила?
Ответ приходит с фанфарами и молниями, я выпрямляюсь и с косой ухмылкой даю ответ:
— В вольтах.

Телефон вибрирует на уголке стола, и я вздрагиваю. Это интервью получилось наиболее удачным из сотни тех, что я воображала раньше. Я была раскованной, шутила и красноречиво молчала, была чем-то на грани интеллигентной сучки и народной любимицы. И закончила красиво – без претензии, но остроумно. Я закрываю учебник физики за свой проклятый 10 класс, напоследок замечая, что сила измеряется в ньютонах. Господи, пусть лучше спрашивает про Путина.
Что ждёт в телефоне? Наверняка очередная запись в группе класса или массовая рассылка петиций. Я её случайно одобрила, когда однажды согласилась подписать бред про каких-то нерп, который мне активно подсовывала Таля.
Это еще могло быть сообщение непосредственно от Тали, но она не пользовалась интернетом после семи вечера «из соображений душевного спокойствия». Конечно, только если это не касалось нерп, пожалуй. Мне бы она позвонила. Виталина, наверное, единственная, кто все еще предпочитает звонить. Ну, может еще Елена Павловна — наш классный руководитель.
Но вместе со звонками она предпочитает серьги-гвоздики, пряный чай и дружбу со мной. Ради такого можно потерпеть. Сначала доверчиво рыдать в спущенную с плеча рубашку, а потом подписывать любую петицию.
Огонёк не унимается — сообщение не одно. Какое чувство! Точно не беседа класса – уведомления там глухие, лежат в отключке. Кто же, ну кто? Хочу растянуть ощущение собственной важности и снова раскрываю учебник. Двадцать шестой параграф конспектируется размашисто, сокращая, отрезая мне шанс вспомнить позже, в чем же измеряется сила. Даже не оформляю его маркерами — настолько меня будоражит оповещение.

Воскресенье. 24.11.
19:12

Марк Санченко:

Ты просила написать

Я провожу по экрану. Тот заедает, обои с щеночком в осенних листьях идут рябью. Читаю: