В метре друг от друга. После Уилла.

глава 7

Мы вышли на улицу. Солнце ударило в глаза. В другой день я бы залюбовалась этим. Провести столько времени в больнице и знать, что любой вздох может стать последним это одна из тех вещей, которых в жизни лучше всячески избегать.

Я вздохнула.

Просто, чтобы почувствовать воздух. Я часто так делала с тех пор, как мне сделали операцию. Это опять же напоминало мне об Уилле. Не думай, что ты теряешь, Стелла, думай о том, что ты обретешь.

Как итог я обрела бессонницу и незаменимую пустоту в сердце там, где раньше был Уилл, а ёще в придачу ко всему этому возможность дышать.

Вот вдох. Выдох. Все эти 10 месяцев это было самое большое счастье для меня. И когда мне становилась особенно грустно я старалась побыстрее наполнить лёгкие ёще большим количеством воздуха.

Я посмотрела на парня за рулём. Его лицо было непроницаемым. Он быстро окинул меня взглядом, вздохнул и я поняла, что сейчас нас ждёт разговор. Мысленно я подготовилась ко всему.

- Стелла.. - парень вздохнул так, будто на его грудь поставили что-то очень тяжёлое и каждое слово, вдох и выдох стоили ему огромных усилий - если ты хочешь правды... Я тебе её скажу, но .... - я видела как парень собирается с силами и подбирает каждое слово. Бедняжка, думает что я не справлюсь. На глаза наворачиваются слёзы, когда вспоминаю Эбби, развод родителей, уход Уилла и в конце концов болезнь. Мне вспомнились слова Барб ты боец, Стелла. Да, боец.

- Стелла, я не знаю как он отреагирует и отреагирует ли вобще. Уилл хороший парень и он любит тебя, но ничего точно я тебе обещать не могу. Прости, что вот так всё получилось. И про нас... попроси Уилла рассказать об этом ... пожалуйста. Не думаю что справлюсь с этим.

- Всё нормально, Джон. Спасибо тебе за всё.

Пока я размышляла над всем этим мы завернули в залитую солнцем улицу с дорогими, экзотичными деревьями. Впереди виднелся шлагбаум, а возле него будка. Всё понятно, элитный посёлок.

Когда мы доехали поближе Джон поговорил с охранником, который вроде как узнал его и мы проехали.

Роскошь домов немного поражала. Я вспомнила свой маленький домик в котором выросла и жила(ну, сами понимаете, жила вне больницы) и улыбнулась. Готова поспорить что в каждом есть специальные устройства и все они оформлены за последним словом техники и моды. Неплохо.

Тем временем моё сердце решило то ли податься в акробаты то ли просто выпрыгнуть из вышеупомянутых и без того многострадальных лёгких. Оно билось с бешеной скоростью и от волнения у меня трусились колени.

Джон это заметил.

- Не волнуйся, всё будет хорошо.

Будто немного подумав и поразмышляв он добавил:

- Он за тобой скучал.

То, что с моим сердцем было раньше - полное спокойствие и гармония по сравнению с тем, что оно вытворяло сейчас.

Мы проехали дальше и совсем скоро заметили дом, который не отличался ничем от других.

За исключением одного.

Возле дома стояла женщина, в которой я сразу узнала мать Уилла.

Она не замечала нашу машину так как говорила по телефону. Потом кивнула, скорее говорящий в трубке и положила телефон в сумку. Села в припаркованую рядом машину и уехала.

Я вздохнула. Теперь я знала к какому дому мы направляемся. И он был всего в  паре метров от нашей машины , которая уже парковалась.

Ноги словно ватные и я вся не своя.

- Всё - Джон держал руки на руле и в упор смотрел на меня - Приехали. Код 1956, второй этаж, третья дверь слева. Удачи.

После столь короткого напутствия и благословения я ёще пару минут сидела пытаясь собраться.

Вышла из машины и теперь могла полюбоваться домом в полный рост. Он красовался в лучах октябрьского солнца и по сравнению с ним я была такая маленькая , что подуй ветер - меня унесёт далеко-далеко.

Я прошла дальше, ввела код, нашла вход в дом, затем второй этаж. В доме всё было очень красиво и на удивление уютно. Пока я поднималась по лестнице в лёгких поселилось не очень-то приятное чувство. Так.... третья дверь слева.

Коридоры светлые и милые. Я старалась одёргивать себя и не осматривать ничего, ведь это были жалкие попытки отвлечься от главного.

Третья дверь слева. Вот она. Я приготовилась к самому худшему и толкнула дверь.

Моему взору открылось большое пространство большинство из которого занимали холсты, чертежи и мольберты. Кисти, мастихины и олийные, акриловые, акварели и обычные гуаши нашли своё место вперемешку с постерами груп и многочисленными карикатурами. Серьёзно, их было куча.

Посреди всего этого стоял худощавый парень с чёрными волосами и пристрастием к рисованию. В руках он держал простой карандаш, которым старательно выводил что-то в блокноте. Он не выглядел худым.  Вполне здоровый, даже мускулистый, без кислородного концентратора.

Он был в наушниках, весело мотал кудрявой головой в так песни и тихо напевал слова.

Потом, будто заметив, что на него кто-то смотрит парень поднял голову и встал из-за стола.

Передо мной стоял Уилл.