На следующий день Тасия просыпается совсем рано: окно закрыто плотными шторами, и когда она пробирается через них к окну, перед глазами престаёт ещё совсем тёмный сад. Лишь в некоторых местах лучи солнца всё же добрались до земли и освещают её совсем тускло, но птицы уже поют. Тихо-тихо, будто не хотят разбудить ещё сонный дворец, но так красиво, что Тасия невольно улыбается и только потом замечает, как дрожат руки и как холодно в её покоях.
Аккуратно слезши с небольшой скамьи, на которую порой присаживались слуги, пока ждали её указаний, принцесса стянула с кровати одеяло и укуталась в него. Она забралась на подоконник и, накрыв ноги, стала рассматривать открывшийся глазам вид. Лили ещё не скоро придёт, и если Тасия не будет шуметь, то никто не заметит её пробуждения, поэтому она может вдоволь насладиться умиротворяющей тишиной дворца, которая так редко посещает её.
Принцесса никогда бы не призналась, но постоянные хлопоты слуг рядом, сопровождение... Её никогда не оставляют одну, и это утомляет. Она бы должна привыкнуть к этому, ведь в такой заботе нет ничего удивительного, но остаться одной в своих покоях и спокойно дать своим чувствам волю — та роскошь, которой императорская особа, кажется, и вовсе не должна удостаиваться.
— Красиво, — выдыхает Тасия, касаясь стекла подушечками пальцев. Оно неприятно холодное, и по телу тут же бегут мурашки, но она не отстраняется, боясь потерять хотя бы минуту возможности видеть, как постепенно просыпается природа, как лучей солнца всё больше, и они постепенно заполняют всё вокруг, освещая сад, который словно сияет на рассвете.
Через час под её окном неожиданно появляются родители. Они любят эту часть сада, но Тасия даже представить не могла, что ради прогулки они встанут так рано.
Или для чего-то другого?
Принцесса вздыхает и собирается было вернуться в кровать, пока не пришла её служанка, но за окном неожиданно раздалось громкое «Диана», и Тасия вздрагивает, неосознанно опуская взгляд на развернувшийся, судя по всему, скандал. Отец никогда при ней не кричал, даже голос не повышал... Он у отца до страшного громкий, резкий и совсем непохожий на тот хрипловатый почти шёпот, которым он говорит с ней. Тасия сжимается и сильнее укутывается в одеяло, подгибая ноги. Почему-то она не может и пальцем пошевелить, чтобы спуститься с подоконника и спрятаться в кровати или, быть может, ванной, чтобы не слышать криков отца. Остаётся, стараясь не вслушиваться, но тут и не требуется.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Бог милостив
FantasiПеред Клодом совсем не ребёнок - перед Клодом его маленькая копия. И единственное, о чём он готов молиться Богу - его милость по отношению к ни в чём неповинному дитя, которому всего лишь не повезло родиться дочерью императора, чьи руки в крови, а д...
