Перед Клодом совсем не ребёнок - перед Клодом его маленькая копия. И единственное, о чём он готов молиться Богу - его милость по отношению к ни в чём неповинному дитя, которому всего лишь не повезло родиться дочерью императора, чьи руки в крови, а д...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Привычная тишина, которую нарушает разве что пение птиц, непривычно давит, и Клод всё никак не может сосредоточиться на работе. Смотрит в пустоту и размышляет обо всём, что только тревожило его душу последний год и чего он так старательно на протяжении этого года избегал, пока Феликс как бы невзначай не напомнил о скором дне восхода первой принцессы, забыть кой не получилось бы, казалось, даже с тёмной магией.
Тасия... Он неимоверно скучает по ней, вспоминая те нередкие прогулки в саду, когда они были совершенно одни, когда никто не смел тревожить их покой. В такие моменты даже Диана не посещала Изумрудный дворец, а Феликс не докучал лишний раз своей привязанностью к императорской семье. Но теперь о подобном остаётся разве что вспоминать: дочь возится с младенцем, оставленная им на произвол судьбы, и не собирается брать свои слова назад. И пусть Клод окружил её теми людьми, которым не может не доверять, пусть знает, что с ней ничего не случится, что его дочь достаточно сильна, чтобы справиться с трудностями: она ведь так на него похожа, — он не может избавиться от желания вновь увидеть её, от мысли, что она вернётся к нему, бросив то дитя, как и полагалось сделать с самого начала.
В их ссоре, которую едва ли можно было таковой назвать, виноват Клод: именно он тогда отказался от дочерей, запер в Рубиновом дворце и ушёл, ничего более не сказав и даже не предположив, что Тасия, всегда такая послушная, пойдёт ему наперекор. Вся в родителей — что с неё взять?
Клод медленно выводит на чистом листе какие-то непонятные символы и порой кидает взгляд на дверь, за которой его верный телохранитель следит за каждым случайным прохожим. Феликс наверняка пойдет поздравлять Тасию — эта очевидная мысль тут же заполоняет всё сознание, словно подсказывая: вот он, твой шанс хотя бы так выразить дочери свои чувства, пока ты завален работой и собственной гордостью, не дающей прийти самостоятельно и извиниться.
