История особого духа. Асциль

глава шестая

Г л а в а ш е с т а я
Офели, место где границы размыты

На улице стоит непроглядный туман, даже солнце еще дремлет прячась за деревьями. Я уже давно проснулась, но продолжала лежать на неудобной "кровати" и размышлять о разном. Возле меня, положив одну руку под голову, дремал Даллас. Он кажется таким умиротворенным. Его длинные черные волосы рассыпались по подстилке, делая его похожим на обычного человека. столь тонкая грань... Стоит ему закрыть глаза и я уже не чувствую то велечие и силу исходящую от него. Стоит отметить, что юноша действительно очень красив. Я, конечно, еще сначала заметила это, но времени упиваться его красотой как-то не было. То от боли задыхалась, то спала, то пряталась от селм под одеялом. Да и просто боялась парня. Да и не могла бы я чувствовать что-то другое, ведь всю жизнь мне только и твердили, о том какие волдариумы злобные чудовища. Сколько раз мне Лин рассказывала, что лучше никогда даже не смотреть в их сторону, тем более не говорить. Лет до четырнадцати я даже изучала книгу, где были записаны все величайшие беды, которые произошли по вине этих существ. На минуточку, там было целых тысячу семдесят две страници. Но на самом деле они оказались вполне нормальными. Единственное, что меня пугает в них - сила. В каждом народе есть как хорошие, так и плохие особи. Только вот разозлить ты волдариума и все силы он направит на тебя, не оставляя никакого шанса на спасение. А человек... что он может сделать? Ничего!

Я играю с волосами Далласа, поглаживая их. Не знаю, что со мной происходит - меня просто тянет к нему. Интересно, какой он, неужели и правда хороший? Или это просто маска? Я провожу пальцами по щеке золотоглазого, но сразу же убираю руку, ведь тот начинает трепетать ресницами, словно готовясь к пробуждению. И что на меня нашло? К счастью, это длилось недолго. Я перестаю волноваться, ведь Даллас спит так же крепко, как и несколько минут назад. Каждый раз, всматриваясь в его лицо, меня мучают сомнения... он какой-то странный, чем больше времени я с ним провожу, тем больше во мне всплывает чувство ностальгии, будто я его знаю очень долго и мне это определённо не нравится. Я почти никого не помню с детства, а тут появляется он, вызывающий у меня совершенно неуместное чувство ностальгии.
Надо вставать. Я осторожно поднялась, костер по-прежнему тлел. Наверное, золотоглазый ходил ещё по хворост. Подхожу к реке и вижу в водной глади свое измученное, грязное лицо - местами по-прежнему красное от царапин. Мне противно от своего вида. Надо бы умыться. Я снимаю верх туники, и едва прикасаясь к телу омываю раны холодной водой. Вдруг меня останавливает мужской голос.