Дебора Моггач "Тюльпанная лихорадка"

София

Дурак – кошельку враг.

Висгер. Эмблемы, 1614 г.

Я мысленно благодарила Бога. Туман был Его дыханием, милосердно скрывавшим нашу жизнь. Теперь я могла безопасно ходить по улицам. Вокруг мелькали смутные фигуры, низко опускавшие головы и всегда смотревшие себе под ноги. Никто меня не замечал; каждый был словно замотан в толстый кокон.

Мы с Яном совсем осмелели. Окна моей спальни выходили на улицу. Корнелис крепко спал в соседней комнате. По ночам Ян бросал камешек мне в стекло, и я, украдкой спустившись вниз, отпирала ему дверь. Правда, я не решалась пускать его в свою постель. Но любовные утехи уже не являлись нашей главной целью. Теперь нас одолевала иная похоть: мы могли часами шептаться, обсуждая наш тайный бизнес.

Я записывала заработанные суммы. Ян приносил листок бумаги, дрожавший у него в руках. Раз за разом мы ставили на карту все – и побеждали. Теперь Ян играл по-крупному. Он включился в длинную цепочку перепродаж и зарабатывал на фьючерсных сделках. Мы разговаривали как два эксперта. Никто из нас давно не видел луковиц: они превратились в отвлеченное понятие. Мы покупали луковицы, которые никогда не держали в руках и за которые ничего не платили, и сразу перепродавали их с наценкой. Луковицы по десять раз на дню меняли хозяина, продолжая лежать в земле. Мы сидели над листочками, вглядываясь в строчки головокружительных цифр. Я так волновалась, что у меня опять пошла носом кровь и вся бумага была в красных пятнах.

Мы забыли не только про постель. Ян давно забросил живопись. Охваченный тюльпанной лихорадкой, он проводил дни в четырех тавернах, шепча при входе условленный пароль, чтобы его впустили в комнату, где шли торги. Я не могла ходить вместе с ним: меня бы узнали, потому что теперь почти весь город сидел в тавернах. Ян участвовал в аукционах, проводившихся там же. На стене крутились деревянные диски, на них мелом писали стоимость товара. Начинался торг, цены стирались и переписывались заново, пока не заключалась сделка, которую тут же отмечали под звон бокалов. Ян занимал деньги у своих друзей, чтобы делать новые покупки, а через неделю возвращал им двойную сумму. Настоящее волшебство! Господь нам улыбался. Он был на нашей стороне.

Я вытерла с бумаги кровь, на ней осталось несколько бурых пятен.

В последнее время Мария изменилась. Раздалась вширь, разбухла, как луковица на самых лучших удобрениях. Вчера за ужином Корнелис заметил: