Дебора Моггач "Тюльпанная лихорадка"

Мария

Даже если птичка попала в сеть, она может вырваться.

Якоб Катс. Моральные символы, 1632 г.

Роды задерживались. Ребенок должен был появиться в начале ноября, а было уже двенадцатое. Марию раздирали два противоречивых чувства. С одной стороны, ей хотелось родить малыша и со всем этим покончить. Марии было даже как-то неловко перед своими компаньонами: чем быстрее она выполнит свою часть сделки, тем скорее они смогут уехать. София говорила, что они взяли билеты на пятнадцатое. Время уходит. Если ребенок к тому времени не родится, придется переносить дату, а на это уйдут недели и даже месяцы. Мария все еще была служанкой и чувствовала свой долг перед хозяйкой.

С другой стороны, она боялась. «Это то же самое, будто тебя разрывают пополам, – рассказывала ей бабушка, взбивая масло. – Или вытягивают из тебя все кишки. Или вспарывают раскаленным ножом».

Мария скучала по бабушке, и по матери тоже. Сейчас она нуждалась в них даже больше, чем в Виллеме. Кто о ней позаботится? Уж точно не хозяйка. У нее свои дела. Мария чувствовала себя ужасно одинокой.

В эту ночь она спала урывками. Ребенок бил ножками. Живот стал твердым как камень; она не могла повернуться в кровати. Мария упрашивала малыша: не рождайся завтра, только не в этот несчастливый день, не тринадцатого числа. Подожди немного. Ей снова снились сны. Детишки выплывали из нее совсем без боли, целой стайкой... Она скользила по затопленным комнатам подводного дворца, и малыши юркали вокруг нее.

На следующий день, когда Мария чистила кильку, у нее начались схватки.