Мой (не) любимый дракон

Глава 11

Минуту или две меня рассматривали с дотошным вниманием, словно под микроскопом. Его Премудрость явно оценивал выбор Его Великолепия, и он ему, этот выбор, определённо не нравился. Склонив голову набок, змей ввинчивался в меня парализующим взглядом, и что-то мне подсказывало, что по десятибалльной шкале Хадааантиса я не дотягиваю даже до слабой троечки.

Мало на меня дракон драконский фыркал и глаза закатывал. Если ещё и этот Змей Горыныч начнёт — за себя не ручаюсь.

Попытка отвлечься ни к чему не привела, и страх никуда не делся. Наоборот, продолжал заполнять меня, словно дрожжевое тесто кастрюлю. Того и гляди из ушей полезет.

Нетерпеливый удар хвостом по озёрной глади, и пенные брызги раскрылись веером. Алианы в лодках, которых обдало очередным капельным залпом, дружно пискнули, протестуя против холодного душа, а я судорожно сглотнула. Его змеючество был явно не в духе, и, боюсь, я себя слегка переоценила. В глазах Хадааантиса, презрительно сощурившихся, невеста номер девять уже и единицы не заслуживала.

Кстати, о цифрах. Раз уж не пошла арифметика, может, попробовать геометрию? Только начала вспоминать про пифагоровы штаны, как эта гигантская рептилия, ощетинившись, заплясала передо мной точно так же, как ранее перед Майруэн. Хадааантис яростно взвился к небу, и от движения его глистообразного тела мою лодку волной отбросило на несколько метров.

Жаль только, что не к берегу.

Кажется, я его реально раздраконила. Или в данном случае уместней будет сказать раззмеинила?

В считанные секунды монстр оказался рядом со мной. Раззявил пасть, обнажив в безумном оскале длинные и острые, как у саблезубого тигра, клыки, с которых совсем не эстетично капала слюна прямо на подол моей рубахи. Было гадко и жутко, а ещё до невозможного страшно.

Меня сковал такой ужас, что я даже забыла, как дышать. Чувствуя себя окаменелым ископаемым, смотрела на древнее чудище, растворяясь в золоте его глаз, таких же блестящих и круглых, как зеркальные диско шары восьмидесятых.

Слышала голос, властный и требовательный, заполняющий сознание:

«Ты здесь чужая. Назови себя!».

— Я... я — Аня, — заикаясь, представилась. Так и не поняла, ответила мысленно или вслух. Язык не поворачивался солгать змею, попытаться скрыть роковую правду. Под пристальным взглядом янтарных глаз чувствовала себя туго спелёнатым младенцем, беспомощным и беззащитным.