Мой (не) любимый дракон

Глава 33

Тьма, назойливо мельтешившая перед глазами, будто кто-то вымазал холст моего сознания чёрной краской, в какой-то момент схлынула, распадаясь на клочья. Расползлась по углам и впиталась в камень. Теперь я отчётливо видела перед собой Крейна, крепко удерживавшего меня за руку. Маг быстро шёл по пустынной галерее, наполняя её гулким эхом шагов. Волоча меня за собой, словно любимую игрушку на верёвочке. Паровозик там или машинку. Упёрлась хмельным взглядом в герцогский хвост, перехваченный тёмной лентой, мечтая основательно его проредить и чтобы наконец остановился.

Не хвост, а герцог.

Куда это он меня тащит?

— Пустите. Мне больно. — По плану должна была угрожающе завопить, но звуки, сорвавшиеся с губ, больше походили на писк несчастного комара, над которым занесли мухобойку.

Проклятье! Да что со мной такое?!

Блейтиан обернулся. В глазах, в сумраке казавшихся чернее ночи, в выражении его лица с хищно заострившимися чертами промелькнули удивление, досада, раздражение.

Мужчина нахмурился и бросил, ускоряя шаг:

— Нам надо поговорить.

— Если так хочется разговаривать, вернёмся в зал. И говорите там, сколько влезет.

Но уже не со мной, а с Герхильдом, которому я обязательно настучу на этого беспардонного солдафона! Только хорошо бы сначала избавиться от его железной хватки.

Запястье болезненно ныло, саднило, будто в том месте, где сейчас сжимались пальцы Крейна, Снежок прежде вырисовывал своими коготками снежинки.

— Да пусти ты меня! — всё-таки прорезался голос, хоть и не с первой попытки.

Это незначительное усилие — закричать во всё горло — стоило мне остатков энергии. Рывок, меня протащило по полу, и вот я уже в какой-то комнате. Вроде бы стою, хотя на самом деле очень хочется лечь, и никак не пойму, то ли в глазах снова мутнеет от того, что со мной обращаются, как с марионеткой: дёргают бесцеремонно, не думая, что мне и без того плохо. То ли всё из-за позабытой брошки, а может, из-за выпитого лишнего на празднике или чёрт знает чего ещё. В этом змеином логове всё возможно: и отравят, не моргнув глазом, и магией укокошат за милую душу.

Я повисла в руках прихвостня Хентебесира, чувствуя себя всё той же игрушкой, только теперь уже без верёвочки. Ядовитая горечь парфюма, смешавшись с терпким запахом алкоголя, заставила поморщиться.