Голод

«Бонус»

— Как ты вкусно пахне-е-ешь. — заявляет Чонгук, за что ловит очередной подзатыльник.

— Рот закрой.

— Давай я тебе номер одного альфы дам... Тебе же одиноко, Чимин. Все тихо и без обязательств, твой малой ничего не заподозрит даже. — Чон ловит маленького ребёнка за руку, который пытается убежать на детскую площадку. — Вигу, не бегай, если ты отобьёшь коленки, мне папа-Тэхён отобьёт попу.

— Холосо. — доносится из уст маленького альфочки, который являлся просто копией Чонгука, но при этом и был обладателем огромных оленьих глаз Тэхёна.

Чимин поджимает губы и смотрит на счастливого отца и не менее счастливого ребёнка. Даже Чонгук последовал примеру друзей и знакомых, и уже три года по белому свету топают две маленькие ножки Вигука. Хочется семьи и детей, но Юнги буквально месяц назад исполнилось шестнадцать... Может, предложение Чонгука не так уж и ужасно звучит?..

— Вигу! — стонет молодой отец, сломя голову убегая к сыну, который уже отобрал у кого-то лопатку. Сын, конечно, получился у них с шилом в одном месте, но ведь это все равно радость, маленькое счастье.

Чимин опускает глаза на впалый живот, который часто издаёт урчание, (будто негодование), что его вечно терроризируют строгими диетами. Но ведь Пак хочет выглядеть сногсшибательно для Юнги; хочет, но время забирает своё, и Чимин уже, действительно, не так молод. Стыдно признавать, но омега уже начал замечать морщинки в уголках глаз и на лбу, усыпанном родинками. Растяжки на бёдрах от вечно колеблющегося веса будто бы ставили крест на самооценке Чимина, которой, к слову, и так не было. На плаву держали лишь тёплые слова из уст его альфы. Юнги всегда подмечал красоту тела, лица и души Чимина, никогда не упускал момента, чтобы сделать комплимент. Может, дело в самом Чимине? Может, он просто самокритичен и докапывается до незаметных недостатков?

— Ну так что? — голос Чонгука будто пробуждает и заставляет трезво хлопнуть глазами.

Чимин переводит глаза на молодого отца и кусает губу, размышляя о том, как тяжело вообще на самом деле любить того, кого предложила судьба. Судьба оказалась той ещё стервой, лишив Пака всех привилегий, всех сладостных моментов молодости, подсунув под нос маленького смышлёного альфу. «Его и люби». И кто запретил бы ему отказаться? Отказаться тогда? В самый первый день? Кто запретил просто не позвонить и исчезнуть без следа?