Микаэла.
Чувство необыкновенного уединения смешалось внутри меня.
Этот парень почему-то нравился мне, и я не могла понять: чем.
Обычно, такие личности отталкивают меня, но он, как мне кажется, более приятный, чем любые другие артисты.
- И так, ты желаешь услышать от меня щепетильную историю?
Я задала вопрос, плавно сворачивая на склон.
Вела его серебристый Мерседес я, ссылаясь на то, что только я знаю дорогу к тому месту, где хочу оказаться.
- Это было бы честно по отношению ко мне, Маус.
Я снова сморщилась, но оторвать взгляд от дороги не могла. Я не хотела, чтобы мы сорвались куда-нибудь в склон.
Если он назовёт меня этим тупым прозвищем ещё хоть раз – я за себя не ручаюсь.
- Окей, Крид. – Я прикусила губу, а когда выпустила её из зуб, качнула головой.– Я потратила три года на парня, который трахнул официантку в туалете ресторана, в мой день рождения.
Я пожала плечами.
- Как бы не было, я не в агонии ярости и не подавлена. Мне стало легче, потому что я избавилась от лишних шестидесяти килограммов.
Мои мысли приглушала музыка, что звучала из его личного плейлиста. В данный момент по салону вибрировали басы песни Still Be Friends – G-Eazy, Tyga, Tory Lanez.
Я ухмыльнулась, слушая грязные слова тупых реперов.
Трахнуться и остаться друзьями– это было так по-американски.
- Проиграло наверное три песни, а я только и слышу про сучек, славу, банкноты и секс. Да ты до мозга костей испорченый репер!
Он хрипло рассмеялся, а потом проворчал мне подождать и потянулся к сенсору. Включил другую песню.
Теперь из динамиков полилась другая мелодия.
Её начало было таким суровым, но как только я услышала хриплый голос, то усмехнулась.
«Ты назовешь меня попсой,
Но для твоей малышки я - любимый рэпер.»
Я сбавила скорость, и повернула голову к Егору, чьи глаза были закрыты, а губы беззвучно повторяли слова.
Сейчас я могла бы вдоволь полюбоваться им, но я нашла причину этого не делать. Дорога...
Я должна довести нас обоих в безопасности.
Слова всё звучали и звучали, и я признаться, начала питать к его голосу симпатию.
Но во мне неизменно присутствует некое отвращение к русской культуре музыки.
Это дерьмо ни с чем не подаётся.
Я могла слушать русскую музыку, будучи в сопли пьяной. И то, если та случайно откуда-то заиграла.
- Для тебя, малышка, я любимый репер?
Я вздрогнула.
Его лицо было прямо возле моего профиля, а дыхание смешно щекотало ухо.
Вот же чёрт...
Я сбавила скорость вновь, ведь следующий поворот был последним, а потом плавно остановила машину, так, чтобы легче было выезжать.
Откинувшись на спинку сиденья, я повернула голову вправо и взглянула на смотрящего вперёд блондина.
Его глаза были прикованы к тому месту, где я чувствовала себя целостным существом.
- Ты не мой любимый репер.
Проворчала ему, а в следующий момент отстегнула ремень безопасности.
Я только-только собиралась выбраться из салона, как песня сменилась другой.
Он быстро дёрнулся вперёд, пытаясь остановить этот трек, но я схватила его за руку.
«Только не здесь, только не в этой комнате...»
Я вслушалась в его голос внимательно, и та отчаянность, с которой звучали эти слова, поглощала меня.
«Я набил твоё имя на левой руке»
Я не заметила, что до сих пор держу его руку в своей, и лишь сейчас, посмотрев на наши ладони, увидела знак вечности.
Мои глаза медленно поднялись выше, к сове, сидящей на микрофоне.
Он был из тех, кто набивал тату не просто так.
«Как же ты могла?...»
А после этого зазвучал оглушительный вой.
По моей коже пошли мурашки, и я наконец смогла поднять глаза ещё выше.
Его лицо было сосредоточено на мерцающем ЛА, который мы возвысили с высокого склона.
Песня заканчивалась тоненькими клавишами, а в моей голове потихонечку стали складываться впечатления о неком Егоре.
