Микаэла.
Мой маленький, снятый в аренду домик вызвал бурю эмоций.
Последний раз я ощущала тот же восторг и непроизвольную улыбку лет в шесть. Мне тогда подарили собаку, и Майк, через два месяца после появления пса по кличке Лавр, его потерял на утренней пробежке в парке.
Я не разговаривала с ним две недели, но на третью неделю он притащился в мою комнату без спросу, без надоедливых извинений, но зато с коробкой игрушечного щенка, который работал от четырёх пальчиковых батареек, на которого потратил все свои скопленные деньги.
Он уверял меня, что этот пёс в миллион раз лучше, ведь его нужно кормить раз в месяц, всего лишь меняя четыре проклятые батарейки.
Тогда то я и вкусила горечь «взросления». Сейчас мы все смеёмся с тех дней, но Лавра жалко до сих пор. Я искренне надеюсь, что он был найден добрыми людьми.
- Это твой дом, Микки?
Голос шёпота на ухо вызвал судорожную дрожь. Егор стоял позади меня, и когда я повернула к нему лишь лицо, то смогла заметить, что он увлечён исключительно мной, а не дизайном уютного домишки.
Его голубые океаны внимательно смотрели в мои глаза, топя меня в оттенках синевы.
- Это мой дом.
Прошептала я и его губы расплылись в улыбочке под названием «я-причина-женской-овуляции-с-помощью-одной-лишь-улыбки».
Я почувствовала как заложило моё горло, из-за чего внезапный комок стал препятствием для разговора.
- И чем же мы будем заниматься в твоём доме, милая Мика?
Он так выделяет моё имя, от чего всё в моей голове превращается в кашу.
Я прикрыла глаза, стараясь не выдать ему желанных планов. Думаю, сейчас не время.
- Есть кое-что, где я должна оказаться через полтора часа. – Я прищурила один глаз, а губы изогнула в улыбке. – Моя старая подруга, Джулс, звала меня на ужин. Она мой первый фотограф, и я так понимаю, сейчас хочет меня вновь поснимать.
Я хотела к ней в кадр.
Я не появлялась в кадре уже около двух месяцев, как и не появлялась в соцсетях.
Никита был препятствием для меня. Запрет был буквально во всём: съёмки с парнями– табу. Съёмки для купальной линии – двойное табу. А когда дело доходило до съёмок со сверкающей задницей или с минимумом одежды– истерическое табу.
Джулс стала звездой ЛА.
Ирина Шейк в её кадре, как пустяковая работёнка. Она взобралась на Олимп, и теперь тащит меня за волосы следом.
- Ладно...– Егор почесал затылок, отвёл взгляд на выкрашенную в персиковый цвет стену, и о чем то задумался.
Мне бы хотелось, чтобы мы провели время вместе, но я ни в коем случае не хочу тащить его на бабский трещалки.
- Слушай, ты мог бы остаться здесь, пока я отведу душу за разговорами. Или...Или ты бы мог поехать по своим делам, а потом бы мы списались. – Я вздохнула от неловкости. Ненавижу, когда мне трудно сформулировать свои мысли и идеи.
Егор взглянул на меня из под ресниц, а после посмотрел на золотые Ролексы на руках.
Его колёсики в голове закрутились, я буквально слышала их жужжание.
- Я тоже хочу кое с кем встретиться. – Сказал он, а затем развернул меня к себе всем телом.
Его лицо склонилось в дюйме от моего, и я ощутила на губах мятное дыхание.
Он легонько, словно пером, коснулся моей нижней губы, а затем верхней.
Я испустила что-то между выдохом и приглушённым стоном.
- Ты слаще нектаров, маленькая Мика.
Прошептав это, он так резко двинулся вперёд, что я не успела вовремя вдохнуть воздух прежде чем мне вовсе перекрыли кислород.
Его мягкие, но настойчивые губы грубо мяли мои, в то время как мои пальцы оттягивали белокурые волосы, которые обгорели и сделались чуть светлее, чем я видела на фото в гугле.
Мы танцевали в полупустом доме, сплетя губы воедино. И мне нравилось это.
Но и это закончилось спустя пару минут.
Он отодвинулся назад, а я наконец вдохнула нахватавший кислород, пытаясь избавиться от жжения в лёгких.
Его палец проскользил от правого уголка моей нижней губы к левому, и я всеми силами сдерживалась, чтобы не облизать его.
- Я напишу тебе, когда освобожусь. Хорошо?
Хорошо.
