Влюблена в мудака

Капризы

Т/и достала ключи из сумки, которую справедливо называла бездной, и открыла дверь. Она не смотрела по сторонам, просто скидывая с ног ботинки и вешая на крючок осеннее пальто. Подняв глаза, чтобы привычно осмотреть на странности прихожую (замашки бывшей работы), она увидела любимого муженька, который должен был быть на работе. Окинув его цепким взглядом, Т/и подметила, что на нем была домашняя черная майка и такого же цвета спортивные штаны — как и в школьные времена. На его лице красовалось агрессивно-пассивное раздражение.

— И где ты была?! — опираясь плечом о косяк двери, спросил Кацуки, пытаясь сдержать себя и не перейти на крик. — Почему не сказала, что сегодня у тебя какие-то планы?!

Он был готов уже поставить всех на уши, чтобы те искали Т/и. Он всегда переживал, когда приходил домой, а жены там нет, а она не предупреждала, что собирается куда-то идти. Он боялся, что из-за его профессии ей могут навредить. А эта паника никак не проходила, хотя вместе они уже были полтора года и Т/и может за себя постоять, только нарастала. Да и Т/и чаще начала забывать оповещать мужа, что отлучиться в магазин или еще куда-то.

— Привет, ЛолиБомб, — Т/и обняла мужа за шею и поцеловала в щеку, — решила сходить в больницу. Прости, что не сказала.

Т/и кинула сумку на комод, что стоял у них в прихожей. Она посмотрела на часы, понимая, что сейчас всего лишь десять утра, а Кацуки еще дома. Он не говорил, что сегодня у него выходной. Наверное, проснулся, когда Т/и уже умчалась в поликлинику раненько утром, и не увидел ее рядом, вот и отпросился на сегодня.

— Ты заболела? — как он мог вмещать в себе раздражение и заботу одновременно — еще одна загадка мира.

— Нет, — замотала головой Т/и, — просто анализы! А чем так вкусно пахнет? — миссис Бакуго втянула воздух и мурчащим голосом спросила, прикрыв звериные глаза.

— Я приготовил твою любимую лазанью, — невозмутимо ответил Кацуки, внимательно наблюдая за любимой.

— Как вовремя! — радостно объявила Т/и. — Я так есть хочу, что спасай от меня холодильник! Ты такой лапочка у меня!

— Заткнись, женщина! — привычно рявкнул Кацуки, то ли из-за вредности, то ли из-за смущения. — Иди есть, а то остынет!

Перечить Т/и не стала и помчалась, как маленький ураган, на кухню. Она по пути достала из шкафчика тарелку и вилку, уселась на свое место и только хотела положить себе кусочек, как ее опередил Кацуки, отбирая нож. Он сам положил угощение любимой на тарелку, продолжая ворчать. Это всегда вызывало у Т/и улыбку, все же он никогда полностью не измениться. Он хотел выражать свои чувства и заботу, но почему-то всегда ворчал и фырчал, напоминая этим дикого лиса, который и хочет ласки, но противиться этому.