Исландские саги. Исландский эпос. №1

LXVI

Гуннар, сыновья Сигфуса и сыновья Ньяля все держались вместе и вели себя так решительно, что тот, кто стоял у них на пути, должен был остерегаться, чтобы его не сбили с ног. Ни о чем люди не говорили на тинге больше, чем об этой тяжбе.

Гуннар вышел навстречу своим шурьям, Олаву и другим, и они приветливо поздоровались с ним. Они стали расспрашивать Гуннара о бое, и он им точно и беспристрастно рассказал все, как было. Он также рассказал о том, что он предпринял после боя. Олав сказал:

— Хорошо, что Ньяль так верно помогает тебе во всяком деле.

Гуннар сказал, что никогда не сможет достаточно отблагодарить за это. Он попросил у них помощи, и они согласились.

И вот каждая сторона предъявила свой иск, и оба иска стали разбираться. Мёрд спросил, как может такой человек, как Гуннар, который, ударив Торгейра, лишил себя права выступать перед судом, предъявлять иск. Ньяль говорит:

— А ты был на тинге в Лощинах осенью?

— Да, конечно, — говорит Мёрд.

— Слышал ли ты, — говорит Ньяль, — что Гуннар предлагал ему полное примирение?

— Конечно, слышал, — говорит Мёрд.

— Тогда я объявил, — говорит Ньяль, — что Гуннар получил право выступать перед судом с любым делом.

— Это было правильно, — говорит Мёрд, — но почему же убийцей Хьёрта Гуннар объявил Коля, тогда как его убил норвежец?

— Это было правильно, — говорит Ньяль, — потому что он назвал его убийцей при свидетелях.

— Может быть, это и правильно, — говорит Мёрд, — но почему же Гуннар объявил, что ни за кого из убитых не надо платить виру?

— Об этом и спрашивать нечего, — говорит Ньяль, — ведь они поехали, чтобы ранить и убивать.

— Но Гуннар остался невредим, — говорит Мёрд.

Ньяль сказал:

— Братья Гуннара Кольскегг и Хьёрт были там, и один из них был убит, а другой ранен.

— Закон на вашей стороне, — ответил Мёрд, — как мне ни тяжело подчиниться вам.

Тут вышел Хьяльти, сын Скегги из Долины Бычьей Реки, и сказал:

— До сих пор я не вмешивался в ваш спор. Но теперь мне хотелось бы знать, что значат, Гуннар, для тебя мои слова и моя дружба?

— Чего ты хочешь? — спросил Гуннар.

— Я хочу, — ответил Хьяльти, — чтобы достойные люди вынесли справедливое решение по этому делу.

Гуннар ответил:

— Тогда не будь никогда против меня, с кем бы у меня ни была тяжба.

— Обещаю, — ответил Хьяльти.

После этого он взялся за переговоры с противниками Гуннара и добился того, что все помирились и поклялись не мстить друг другу. Ранение Торгейра сняло иск о прелюбодеянии, ранение Старкада — иск о порубке. За братьев Торгейра была заплачена половинная вира, потому что они напали на Гуннара. Убийство Эгиля из Песчаного Оврага сняло иск Тюрвинга. Убийство Хьёрта было приравнено к убийству Коля и норвежца. За других была заплачена половинная вира. Среди судей были Ньяль, Асгрим, сын Лодейного Грима, и Хьяльти, сын Скегги.

Старкад и люди из Песчаного Оврага были должны Ньялю много денег, и Ньяль отдал эти деньги Гуннару в счет его виры им. У Гуннара было так много друзей на тинге, что он выплатил на месте виру за все убийства и сделал много подарков знатным людям, которые помогали ему. Дело принесло ему большую славу, и все были согласны, что нет ему равного во всей южной четверти.

Гуннар отправился с тинга домой. И вот он живет спокойно у себя дома, а его противники очень завидуют его славе.