Теперь надо рассказать о Скарпхедине и его братьях. Они пошли по дороге к Кривой Реке. Скарпхедин сказал:
— Постоим и послушаем.
Затем он сказал:
— Тише! Я слышу там, у реки, человеческие голоса. Кого вы больше хотите взять на себя, Лютинга или его двух братьев?
Они сказали, что им бы больше хотелось взять на себя одного Лютинга.
— Но он для нас и всего важнее, — сказал Скарпхедин. — Плохо будет, если он уйдет от нас. И я думаю, что он скорее всего не уйдет, если я его возьму на себя.
— Когда подберемся к нему поближе, мы постараемся прицелиться так, чтоб ему не уйти от нас, — сказал Хельги.
Затем они пошли туда, где Скарпхедин слышал человеческие голоса, и увидели, что у ручья стоят Лютинг и его братья. Скарпхедин перепрыгивает на другой берег, покрытый галькой. Там стоит Халльгрим со своими братьями. Скарпхедин ударяет Халльгрима в бедро так, что сразу же отсекает ногу, а другой рукой хватает Халлькеля. Лютинг хочет ударить Скарпхедина копьем, но тут подоспел Хельги и подставил свой щит, и удар приходится в щит. Лютинг поднял камень и кинул его в Скарпхедина так, что тот отпустил Халлькеля. Халлькель хочет взбежать на склон, покрытый галькой, но при этом падает на колени. Скарпхедин кидает в него секиру и разрубает ему хребет. Лютинг пускается бежать, но Грим и Хельги бросаются вслед за ним и оба ранят его. Лютинг бросается от них в реку, добирается до своих лошадей и скачет в Оссабёр.
Хёскульд был дома и сразу же вышел к нему. Лютинг рассказал ему, что случилось.
— От тебя можно было ждать этого, — говорит Хёскульд. — Ты совершил безрассудный поступок. Видно, правильно говорится, что недолго радуется рука удару. Трудно сказать, уцелеешь ли ты.
— Верно, — говорит Лютинг, — что я с трудом спасся, но я все же хочу, чтобы ты помирил меня с Ньялем и его сыновьями и чтобы я сохранил свое добро.
— Пусть будет по-твоему, — говорит Хёскульд.
Затем Хёскульд велел оседлать своего коня и поехал на Бергторов Пригорок с пятью спутниками. Сыновья Ньяля уже вернулись и легли спать. Хёскульд разыскал Ньяля, и они начали разговор. Хёскульд сказал Ньялю:
— Я приехал сюда просить за моего родича Лютинга. Он совершил тяжкое преступление против вас: нарушил мир и убил твоего сына.
Ньяль сказал:
— Мне думается, что Лютинг уже поплатился за это смертью своих братьев. Если я и пускаюсь в разговоры о мире, то только из дружбы к тебе. И я ставлю условием мира, чтобы за убийство братьев Лютинга вира не платилась. Лютинг также не получит виры за свои раны, но заплатит полную виру за Хёскульда.
Хёскульд сказал:
— Я бы хотел, чтобы ты один рассудил это дело.
Ньяль ответил:
— Я сделаю, как ты хочешь.
— Может, ты хочешь, чтобы при этом были твон сыновья? — спросил Хёскульд.
Ньяль ответил:
— Это нас к миру не приблизит. Но мир, который я заключу, они будут соблюдать.
Тогда Хёскульд сказал:
— Так и порешим, а ты обещай Лютингу, что твон сыновья не будут мстить ему.
— Хорошо, — сказал Ньяль. — Я хочу, чтобы он заплатил две сотни серебра за убийство Хёскульда. Жить он может остаться на Самовом Дворе, но мне кажется, что ему было бы лучше продать свою землю и уехать. Ни я, ни мон сыновья не нарушим мира, но может случиться, что найдется кто-нибудь другой в этих местах, кого ему следует остеречься. Если же тебе кажется, будто я изгоняю его из этих мест, то пусть он остается здесь, но тогда ему грозит большая опасность.
После этого Хёскульд уехал домой. Сыновья Ньяля проснулись и спросили своего отца, кто это приезжал, а он сказал им, что это был Хёскульд, его воспитанник.
— Он, верно, просил за Лютинга, — сказал Скарпхедин.
— Да, — сказал Ньяль.
— Это плохо, — сказал Грим.
— Хёскульд не просил бы за него, — сказал Ньяль, — если б ты его убил, как собирался.
— Не будем упрекать нашего отца, — сказал Скарлхедин. Теперь надо сказать о том, что этот мир между ними не был нарушен.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Исландские саги. Исландский эпос. №1
Phi Hư CấuПовествование об истории и жизни скандинавских народов в период «век саг». Часть 1