Живые чернила. Пасхалки

Коварный план

Машина ещё не успела выехать из города, а Чонгук и лиса уже чувствовали себя абсолютно свободными.

— Нет, классно, что мама на пару дней раньше приехала, — хохотнула Лиса, удобнее устраиваясь на переднем сидении. Она сбросила ботинки и залезла с ногами на свое место. Попутно доставала из пакета пачку чипсов. — И как ты ее уговорил? Она же всегда на своем стоит, — глянув на мужа, женщина открыла упаковку и достала несколько картофельных чипсов. Стала жевать.

— А? — Чонгук на мгновение посмотрел на жену и перевел взгляд на дорогу. — Как уговорил? — ха, не скажет же он ей правду, что ему хотелось вывести куда-нибудь за город свою жену, чтобы воплотить в жизнь свой коварный план? — Сказал, что ты устала на работе, и тебе нужен отдых. Что ты хотела на выходные уехать из города, чтобы прийти в себя, но вряд ли с НоЧу у тебя это получится, — отчасти это была правда. Ещё раз глянув на Лису, Чонгук опять стал смотреть перед собой. — С беконом? Дай мне, — он на ощупь потянулся рукой к пачке, но Лиса опередила его и сама поднесла ко рту пару чипсин.

— Устала? Я? Господи, да это работой не назовешь. Вот раньше как? Целый день ездишь, ходишь, постоянно начеку, а теперь? Сидишь в школе с мелким мажором и следишь, чтоб его в унитаз головой не окунули, — женщина закатила глаза.

— Ну да, раньше-то лучше было. Особенно, когда на тебя кинулись с ножом, чуть позвонки на шее не перерезали, и ты потом несколько дней ещё скрывала это от меня, — проговорил Чонгук. Лиса поджала губы, но ничего не ответила. Чонгук не злился. Уже не злился, но тогда он побагровел от ярости, когда узнал о случившемся. Он кричал так, что лисе казалось, умереть на работе было не такой уж плохой участью. После этого ее муж не успокоился, пока лису не перевели на другую работу. Хотя вообще, он требовал, чтобы она уволилась, но лисе удалось уговорить его на менее опасную работу. Теперь она охраняла любимое чадо своего босса, его пятнадцатилетнего сына. Ей это не нравилось, но выбора у нее не было, иначе Чонгук точно заставил бы ее уволиться.

— Хм… Что там у тебя? Ты встречался с тем искусствоведом? — она решила сменить тему. Обхватила свободной рукой колени.

— Ага. Но только он мне ничего не сказал толком. Через месяц будет видно, где мне дадут зал. И дадут ли вообще, — он говорил это безразличным тоном, но оба прекрасно знали, как для него была важна возможная выставка. Сколько он мечтал о ней, сколько трудов вложил в свое дело. Не хотелось, чтобы все это пропадало зря.
— Обязательно дадут, — Лиса едва улыбнулась. Положив голову на спинку сидения, она смотрела на Чонгука, изучала его профиль в лучах медленно садящегося солнца. Такой сосредоточенный, серьезный. Смешной. — Мы не поздно выехали? Успеем?