Help me to remember

Глава 13. Спасите наши души.

POV Richard

— Когда там должен прийти Отец? — устало выдыхаю я, опечалено смотря на черствую краюшку хлеба, что осталась под гордым названием «припасы». Жаль, что она вскоре так быстро погибла в прожорливом чреве молодого организма. Пауль выглядел не радостнее меня, хоть и пытался показать улыбку, когда я смотрел в его сторону.

Положение дел не радовало вовсе, хотя бы потому, что мы сидели в хижине как мышки в норке. Топили только ночью, чтобы дыма из печной трубы не было заметно, как только темнело — сразу же гасили свет или ставили лампу в самый дальний угол, не давая ей отблескивать в стеклах. Конечно, можно было бы занавесить окна, но сейчас был такой дубак на улице, что не хотелось лишать себя лишнего утепления ради еще одной прихоти.

Рука заживала паршиво, я едва ей мог двинуть, хоть Пауль и правильно сделал, что вправил сустав, а вот я совершенно забывал быть осторожнее и привычно мотал ей из стороны в сторону, чем вызывал новые притоки боли.

Не сказать, что мы плохо жили. Наоборот, я считал такое существование отрадой. Если отодвинуть в сторону все планы о мести и ненависти к Линдеманну, каждый вечер я придумывал новую изощренную смерть для этого ублюдка, но не буду сейчас об этом. Также как и о всепоглощающем чувстве стыда и совести, что мы тут живем практически нормально, а дети в приюте подвергаются очередным опытам и издевательствам. Уверен, что после неудачной охоты прихвостни Тилля беснуются и вымещают свою агрессию на ни в чем неповинных детях.

— Я вытащу его кишки наружу! — неожиданно закричал я, слишком заплутав в собственных мыслей. Пауль тоже вскрикнул, но уже от неожиданности.

— Ты можешь не быть таким резким, Рихард! Перестань уже себя жрать из-за этого мерзкого слизняка Линдеманна.

От такого сравнения я удивленно вскинул брови и посмотрел на насупленного мальчика. Пауль действительно выглядел грозно, особенно когда сдвинул брови к переносице и сжал ладони в кулаки. Постепенно к нам пришло осознание комичности этой фразы, и мы громко рассмеялись, развивая эту тему. В итоге Линдеманн был не только слизняком, но и дряхлым импотентом, а также вонючим бегемотом. При этом Пауль еще старался изобразить все свои наименования для директора, отчего я смеялся еще сильнее и громче, пока живот не стал болеть от надрыва. За это я и люблю Пауля, потому что он заставляет отбросить в сторону все проблемы и просто насладиться теми маленькими радостями жизни.