Ну давай, убей меня!

Гость

Вариантов было немного и самый первый, и, быть может, правильный – пройти мимо. Какое ей дело до него? Не в ее правилах помогать людям. И она обязательно бы развернулась и ушла своей дорогой, но что-то заставляло стоять на месте и смотреть на парня, лежащего без сознания. Он был жив. Она слышала, как слабо он дышит. Собственная слабость омерзительна, но она подходит к нему и пытается привести в чувство.

- Черт! Какие же вы люди все неосторожные!

Девушка отрывает клок рукава и зажимает рану. Парень болезненно зашипел, но глаза не открыл. «Живой», - пронеслось у нее в голове. Но это ненадолго, если она так и будет здесь сидеть и ничего не делать. Ее руки в прямом смысле по локоть в крови, как ее остановить она не знает, а общая безвыходность положения лишь усугубляет ситуацию. В голове появляется мысль: «Может еще не поздно уйти?». Не зная, как правильно поступить, девушка теряла драгоценное время. Нести его на себе было невозможно. Как никак, но она девушка и в человеческом обличье сил у нее не так много. Из этого следует, что нужно превращаться, а это еще абсурднее первого варианта. Звать на помощь? Нет. Полгорода видело, как за ней гнались с криками: «Ловите воровку». Видимо, все-таки придется нести на себе, что еще больше огорчило девушку.

Окольными путями они вышли из города. Девушка проклинала все на свете: себя, его, свои неразумные поступки. На полпути к своей избушке она поняла, что парень почти не дышит. Паника захватила разум, заставляя принять опасное решение. Времени у нее нет совсем. И если она действительно хочет спасти его, то нужно превращаться. - Видел бы меня Хосок! – прошептала она. - Собственноручно бы сердце вырвал… В одно мгновенье девушка приняла свой истинный облик. Черная шерсть блестела в солнечных лучах, переливалась, словно шелк, лоснилась, как шкура домашнего кота, отъевшего брюхо, хотя она голодала месяцами. Пасть оголяла белоснежные клыки. Лишь человеческий взгляд говорил о том, кто она на самом деле. Когтистые лапы подминали под себя землю, оставляя полосы. По шее тянулся шрам, шерсть на котором больше не росла. Огромный черный волк сорвался с места и побежал в лес. Старая, обветшалая избушка с заколоченными окнами мирно стояла на окраине леса. Прогнившие доски с торчащими из них гвоздями готовы были отвалиться от легкого ветерка; покосившаяся крыша, протекающая в нескольких местах; скрипучая дверь, готовая сорваться с петель в любую секунду. Девушка приняла человеческий облик как только оказалась дома. Парень истек кровью, казалось, он уже давно отправился в мир иной, но слабое сердцебиение говорило об обратном. Он явно не хотел умирать. Девушка переоделась в чистую одежду, но не спешила спасать своего гостя. Она уже пожалела о том, что принесла его сюда. А что если он выживет? Что, кстати, мало вероятно, но все же… Он начнет задавать вопросы. А если догадается? Это же самоубийство! Обдумав все еще раз, она приняла решение, что посмотрит, серьезная ли рана. Юноша лежал на большом дубовом столе в центре крохотной комнатушки. Тусклый свет свечей слабо освещал комнату. Девушка набрала чистой воды из родника неподалеку и принялась обрабатывать рану. Рубашка парня была насквозь пропитана кровью, хоть выжимай. Рана была глубокая, но никаких жизненно важных органов задето не было. Вода в чашке быстро окрасилась в бледно-розовый цвет, а когда вся кровь была отмыта, девушка взяла в руки иглу и стала зашивать. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, когда игла вошла в кожу. Краем глаза она следила за лицом парня, который так и не пришел в себя. Возможно, в глубине души она разочаровалась. Когда последний стежок был завершен, девушка сделала повязку из целебных трав, которые были под рукой. Она не заметила, как уснула.