— Больно не было? — спросил он.
Я снова взглянула на него, словно на полоумного, вскричав:
— Черт, нет!
Он выскользнул из-под меня и встал, и я, конечно, потеряв опору, тут же плюхнулась в кресло. Я уже собиралась возмутиться, но тут Ной опустился передо мной на колени и резко развел мне ноги. Когда наклонился вперед и жадно прижал свой рот к моему, руки его потянули юбку вверх. Я с готовностью подняла бедра, помогая ему, хоть и не понимала, почему он просто не снял эту чертову тряпку через ноги. Хотя, кто бы спорил, есть что-то чрезвычайно эротичное в том, что ты настолько распаляешься, что даже не хочешь терять времени на раздевание.
Ной не подвел и сейчас. Вот звякнула пряжка ремня, потом он сел ровно, расстегнул джинсы, поддел руками меня под колени и резко потянул вперед, так, что мой зад оказался на самом краю кресла.
— Я так тебя хочу, — произнес он напряженным голосом, освобождая Чудочлен из заточения. — И я больше не могу ждать. Дай то, что принадлежит мне! — потребовал он.
— Попробуй взять, — с вызовом ответила я.
Я не собиралась выделываться. Он знал это, и я знала тоже. Просто мы так себя вели, вот и все. Бросали друг другу вызов, а потом наслаждались чувством власти, которого у нас обоих хватало с избытком. Мне бы и хотелось, чтобы это было не так, но правда есть правда. Мы оба упивались греховными удовольствиями, грубыми, животными, дикими. Засос, оставленный мной на его шее, был тому подтверждением. Я, прикоснувшись к отметине, посмотрела ему в глаза. Он понял, что я хотела сказать: ты — мой…
Бешено зарычав, Ной набросился на мои губы в страстном, грубом поцелуе. Я запустила пальцы в его волосы и отдала ему все, что у меня было, — если ты собираешься танцевать танго с Ноем Кроуфордом, выкладываться нужно по полной. Даже не спустив штаны, он пристроился к моему входу и начал медленно продвигаться.
Резко прервав поцелуй, прошипел:
— Боже, детка, ты такая упругая.
Суперкиска взвизгнула от удовольствия, когда наконец воссоединилась с Чудочленом.
Я так ясно представила себе, как двое родившихся под несчастливой звездой влюбленных бегут по ромашковому полю, чтобы оказаться в объятиях друг у друга… Он прошептал слова извинения, она простила ему все.
