Меня чуть не стошнило от столь пошлого комплимента, но я продолжала улыбаться и бросила взгляд на Ноя, проверяя, смотрит ли он. Уж поверьте, он смотрел, да еще как! Чтобы закрепить успех, я чуть приблизилась к Дэвиду и вложила пальцы под лацкан его пиджака. Продолжая сохранять предназначенное для Ноя выражение лица, я, наклонившись к Дэвиду, сказала:
— Ты прости, но... я все про тебя знаю.
— Все? — произнес он грудным, соблазняющим (как ему казалось) голосом, подаваясь навстречу. — Не нужно верить всему, что слышишь. Ревность иногда меняет людей не в лучшую сторону.
— М-м-м, ты совершенно прав, — согласилась я. — Только ревность тут вовсе ни при чем.
Он придвинулся еще ближе и положил руку мне на бедро, опустив взгляд на мою грудь.
— А ты разбудила мое любопытство. Расскажи. Что ты слышала?
— Ты был лучшим другом Ноя, а потом за его спиной отымел вон ту шалаву. Хотя, наверное, правильнее было бы сказать: это произошло за ее спиной, — но это ничего не меняет, — произнесла я, ведя пальчиком по лацкану снизу вверх, а потом по воротнику, до шеи. — И то, что Ной хочет сделать меня своим маленьким секретом, вполне объяснимо. Только он не понимает, что не каждая женщина клюнет на такого, как ты.
— Неужели? — спросил Стоун с уверенной улыбкой, обнажая выступающие клыки, что только лишний раз подтвердило мою правоту.
Я кивнула, продолжая кокетливо улыбаться.
— Я знаю, кто ты на самом деле.
— И кто же?
— Ты пиявка, паразит, обычная ремора.
Он переступил с ноги на ногу, ему явно не понравилось услышанное.
— Ремора? Что это за хрень?
Я победно улыбнулась.
— Реморы — это прилипалы, маленькие рыбки, которые цепляются к акулам и другим могучим морским животным. С их помощью они путешествуют по океану, не тратя при этом сил. Питаются объедками своих хозяев, а иногда даже их экскрементами, — пояснила я голосом детсадовской воспитательницы, разговаривающей с малышами. — Понимаешь, на самом-то деле акула — это Ной: он тяжело работает, борется за каждый кусок пищи, пробивается. А ты... Ты — унылая ремора, питающаяся его дерьмом. Ты только и делаешь, что собираешь его объедки и ждешь, когда тебе все принесут на тарелочке.
