-доброе утро, лисёнок, не проспи
***
— Вставай, мы опаздываем, — дверь комнаты с грохотом раскрывается и на пороге появляется растрёпанный Хару, — Т/и, вставай, — он подходит к кровати сестры и начинает тормошить спящую девушку, — Давай, соня.
Школьница нехотя разлепляет глаза и смотрит на взвинченного мальчика.
— Ты чего орешь?
— Я не ору, а бужу тебя, — Харука начинает рыскать по комнате, по частям собирая школьную форму Т/и, — У нас осталось двадцать минут до начала уроков, — он резко останавливается, когда замечает, как сестра кутается сильнее в одеяло, не планируя подниматься, — Ну, ты почему не встаёшь?
— Мне плохо, Харука.
Т/и сворачивается на постели, стараясь удержать рядом крупинки тепла. Ей неимоверно холодно, не спасает даже пуховое одеяло. В голове приятно пусто, мыслей нет, есть только ужасное чувство слабости.
— Т/и? — Ру приближается к постели, аккуратно присаживаясь на край мягкого матраса, — Что случилось?
— Всё, — доносится тихий голос школьницы из-под слоев ткани, — Всё случилось, Харука.
Мальчик замирает в нерешимости, ему так хочется помочь сестре, утешить, сказать, что все будет нормально. Но трудно это делать, когда сам не уверен в своих словах.
Хару кладёт собранные вещи на пол рядом с кроватью и ложится рядом с Т/и, приобнимая кокон из одеяла.
— Мы справимся.
Девушка что-то неопределенно бурчит и разворачивается в объятиях. На Хару смотрит пара заплаканных глаз, на самом дне которых плещется вселенская усталость. Т/и устала от всего: от своих мыслей; от чужих слов; от всего, что происходит сейчас. И произойдёт в будущем.
— Я не хочу, чтобы он сделал тебе больно, — шепот кажется криком, — Я не допущу того, чтобы он сломал тебя.
— В-все будет хорошо, — шепчет Харука в ответ, заглатывая половину слов от накатившего отчаянья. Так страшно видеть серьёзные глаза сестры, слышать её слова, понимать, что она на все пойдёт, чтобы обезопасить его.
— Он никогда не коснётся тебя, — слова резонируют в сознании, — Слышишь? Ты будешь в порядке.
