Кому молятся боги?

Глава 14: Сожаление

-Я могу объяснить. - едва слышно, только для них двоих говорит напуганный до ужаса Шень Хонг. Нет, он не мог.

Перед ним - заклинатель, не упустивший ни одного демона, с которым столкнулся, сейчас сжимающий меч, попросту разрубающий любую темную тварь пополам. Меч Фасинь, средоточие светлой энергии этого мира, собранной в части души благочестивого воина. Сам же Шень Хонг уже и не знал, что из себя представляет.

-Ты демон?- голос звучит спокойно и размеренно.

Молодой адепт не знал, откинуть голову, и, встретив землю, сбежать прочь, подальше от проницательных глаз, или же сделать шаг вперед и встретить смерть, как подобает адепту Лань-Хонсе - в неравном бою.

-Проклятие. - он выдавливает из себя короткое слово, и огонь в его руке дрожит в беспокойстве.

Они так и замирают на несколько минут: Лань Чанши не решается сделать шаг навстречу демону, правой рукой сжимая ножны, когда левая и не тянулась к эфесу клинка, Шень Хонг все еще держался, впившись когтями в деревянные стены, повиснув в отворенных окнах меж внешним миром и местом, что следует звать домом.

-Шень Фенсинь, - от этого имени молодой адепт вздрагивает всем телом. Неприятная дрожь пробирает его до костей, словно на затягивающуюся рану вдруг насыпали соли, а давние шрамы потревожили ноющей болью. - тоже?

Шень Хонг старается найти в этих словах ожидаемое презрение, словно самим своим присутствием демон опорочил имя его близкого друга, но голос Чанши предательски вздрагивает, словно ненароком задетая струна инструмента. Яд из его уст, что он ожидал услышать, налился вдруг виноватой жалостью.

-Тоже. - Имя его брата было произнесено спустя долгие, мучительные годы, когда крик отчаяния терялся в невыносимой тишине, словно предсмертный вопль утопающего, что давно пошел ко дну, бессмысленно барахтаясь. И вот, словно необъявленный обет молчания наконец спал, и с отягощенной души спали тиски.

На мгновение, но Шень Хонг почувствовал себя в безопасности, и разделенная между ними память об имени, память о человеке теплым и одновременно с тем горьким чувством разлилась в груди. Он бы пожелал в ту же минуту напороться грудью на меч, лишь бы с его уст никогда не сорвалось и слова. Жалобного слова мольбы о помощи, с каким приходят в храмы верующие.