Кому молятся боги?

Часть 20. Сливовые деревья у дверей храма

Одинокий храм, возвышающийся до самого неба на пике Ляньцянь Даомин, раскрывал у своего порога вид на отчужденную горную долину, что устлана туманной дымкой. Возле святилища ни души, однако выложенная камнем тропинка ухожена и еще не успела зарасти сорняками. Что самое главное: даже пение птиц не могло потревожить это забытое место и даже брошенные слова пропадали тут беззвучно, растворяясь в безграничном пространстве. Хао Фасинь прошелся до самого входа храма без дверей, ведь даже самый неосторожный путник не сможет найти убежище в святилище, что скрывался над низкими облаками, и не встретит ненароком здешних монахов. Молодой бог с любопытством обратил взгляд на деревянную табличку с нацарапанными на ней иероглифами — Цзяньрен Хун.

— Этот достопочтенный заклинатель провел в медитации почти сотню лет, пока не был избран богами как равный им, — произнес вслух Шень Гуанцзинь и поник во взгляде, оглядываясь на стоящую позади охрану. Несколько адептов Лань Хонсе, вызвавшихся охранять территорию, где уже несколько столетий не замечали демонов. — Вы сопроводили меня. Теперь можете быть свободны, — снисходительно произнес Хао Фасинь, мягко улыбаясь соученикам, что тут же сложили ладони в поклоне.

— Господин Шень Ксянь сказал не возвращаться без Вас.

Молодой бог обреченно вздохнул и ступил к скромному алтарю. Изображение небожителя показалось ему донельзя скромным по сравнению с роскошным храмом на вершине холма. Не было тут и золотой статуи, только маленькая бронзовая статуэтка, повторяющая изображенного на ткани мужчину в простых одеждах. Только по одному взгляду на него легко было понять, что воином тот не был, хотя и чистоты помыслов, присущих аскету, во взгляде небожителя не наблюдалось. Хао Фасинь, однако, удивленно наблюдал скромные подношения в виде пустого риса и лепешки, оставленных совсем недавно.

К счастью, храм неизвестного божества действительно оказался местом силы. Далекий от всего живого, он был намного больше приближен к самим небесам, а легкий ветер будто направлял энергетические потоки самого Фасиня. Однако сперва догорели несколько палочек благовоний, а солнце несколько раз закатилось за горизонт, в необычайно безмолвном месте собственные мысли стали его главными врагами. Он не ощущал прилива сил или очищения разума, только раздражение, что от привычной жизни пришлось отказаться благодаря стечению обстоятельств и воину школы горных вод. Более того, не покидали юного бога и беспокойные мысли, как верующие отнесутся к нему по возвращению. Будет ли его алтарь, как и раньше, усыпан щедрыми дарами, от монет и до драгоценных камней, будут ли торговцы из других городов осыпать его благодарностями после благословения на успешную сделку, будут ли бесчисленные толпы верующих семьями обращаться к нему, прося благосклонности бога удачи? Или же храм, застилающий собой солнце, станет одним из забытых мест, оплетенный тысячей легенд, и даже странники не осмелятся переступить его порог?