Обрати на меня внимание

Часть 37

  Антон смотрит в окно напротив, лежа на боку, рассматривая острие луны, которую с его ракурса видно лишь наполовину. На часах уже перевалило за полночь, но он, сколько не пытался, заставить себя сомкнуть глаз не мог. Много лишних мыслей, странных идей и в корне неправильных фантазий. Он вот уже минуту не может понять, почему ему слышатся какие-то... стоны, что ли. Словно кто-то постанывает в подушку, тихонько, но, если замереть и прислушаться, то можно понять, что нет — не кажется. Еще через минуту звуки становятся громче и как-то надрывнее, что ли. Антон, не выдержав, откидывает одеяло и крадется по коридору. Немного шумит в голове и подташнивает, когда он улавливает легкий запах еды с кухни, которой так сторонится. Звуки, кажется, идут из-за неплотно прикрытой двери. Юноша мнется пару секунд прежде, чем открыть дверь и сделать крохотный, почти боязливый шаг вперед. По комнате разносится жалобный скулеж и отрывистый всхлип, отчего сердце сжимается и по коже идет неприятный холодок. Арсений Сергеевич. Мужчина беспокойно вздрагивает во сне, а его ресницы подрагивают, когда на них падает лунный свет. Он выглядит настолько обеспокоенным, что хочется банально прижать его к себе и успокоить, но Антон, блядь, растерян и вообще не соображает, что должен в таких случаях делать. В момент, когда юноша закусывает губу и неуверенно тянет руку вперед, нависая над преподавателем, мужчина вдруг выкрикивает какое-то невнятное слово и резко садится в кровати, тяжело дыша, а его кожу колотит крупная дрожь и неприятные мурашки, а на лице видны мелкие капли пота, которые он тут же вытирает, прислонив ладони к лицу. Он всхлипывает, и Антон, не выдержав, прижимает его к своей груди, садясь где-то в его ногах, седлая бедра, накрытые одеялом, и шепчет какие-то глупости, вроде «в-вы в п-порядке? Вы дрож-жите». — Что ты... я разбудил тебя? — отдышавшись и сглотнув ком в горле, так и не отвечая на объятия и не меняя позы, шепчет Арсений Сергеевич, разве что уткнувшись лбом в подставленное плечо. — Не... нет, я не спал, — качает головой юноша, стыдливо краснея и отстраняясь, но мужчина неожиданно кладет руку на его плечи, прижимая к себе и садясь так, чтоб Антону было удобнее сидеть на нем, для чего пришлось встать на колени. — Ты почему вскочил, эй... — все тем же полушепотом произносит Арсений, принимая мягкие проглаживания по волосам дрожащей рукой юноши, который так и не понимает, что должен делать, коря себя, ведь... А Арсений Сергеевич всегда знает, как тебя успокоить, и всегда уверен в себе. Твоя очередь, соберись. — Ну же, иди ложись, тебе не... нельзя еще такие нагрузки, — на выдохе произносит он, прокашлявшись и убирая руку, дав понять, что Антону пора. — Вы кричали, — смущенно выдает Антон, не спеша вставать и уходить. — Правда?.. Что же, прости, что напугал, — хрипловато посмеивается преподаватель, глядя в большие перепуганные зеленые глаза. — Что вам снилось? — продолжает мальчишка, аккуратно отползая в сторону, на соседнюю сторону разложенного дивана, в край стесняясь занимать место на бедрах преподавателя, ведь, ну, это как-то вообще нет. Просто нет. — Шастун, спа-а-а-ать, — игнорирует его расспросы учитель, сползая чуть ниже и припадая головой к подушке. — Что-то очень плохое, да?.. — мужчина тяжело вздыхает, закатывая глаза, словно вопрошая у небес, почему именно Антон свалился на его голову. — Так, лег — и спать, — более строго добавляет он, накрываясь с головой. Преподаватель упрямо молчит и не проговаривает ни слова на тот счет, что юноша все еще сидит рядом, ожидая, что игнорирование поможет. Антон и впрямь уходит, произнося смущенное «извините», сам не зная, за что конкретно извиняется.