Обрати на меня внимание

Часть 20

  Расписание устаканилось, студенты догнали упущенные уроки философии и предмет сократили до двух пар в неделю. Антон удрученно выдохнул, когда новость была отослана ему по смс от старосты. Теперь ближайшее занятие его ждет только в пятницу, а следующее после него во вторник. Он как-то слишком уж привязался к тому, что стал каким-то особенным по отношению и к предмету, и к его преподавателю, и не замечать этого было бы попросту глупо. Нет, ну правда, разве Арсений Сергеевич еще кого-то приглашал в кафе? Может, подвозил на машине? Или... нет, Антон сейчас точно краснеет не потому, что вспоминает, как его взяли на руки и заботливо донесли до авто, пока он поскуливал от боли, уткнувшись моськой в воротник чужого пальто. Каково было искупаться в лучах внимания?.. Антон бы уверенно заявил, что это лучшие отношения с человеком старшего возраста за всю его жизнь. Но, кажется, «лафа» закончилась и он снова среднестатистический студент, которому пора забыть о том, что было, и вернуться в привычное русло... ... но так не хочется, если честно.

***

День проходит никак. Просто никак. Антон отсиживает три пары, отвечает на заданные вопросы и лишь один раз за день пересекается с Арсением, который куда-то спешит и смотрит на распечатанные листы в своих руках, так и не заметив прошедшего мимо Шастуна. Юноша, замявшись, почему-то хочет окликнуть его, хотя бы поздороваться, но, подавив в себе столь нелепое желание, идет дальше. Следующий день начинается с пролитого в спешке кофе, небольшой ссоры с Катей по поводу разбросанных вещей, причем насорила как раз девушка, а отчитывать ее принялся парень, из-за чего в итоге чуть не опоздал на политологию.— О, привет, малой, — ухмыляется Павел Алексеевич, когда Антон, опоздав на пару минут, влетает в кабинет. Взгляды аудитории тут же переводятся на растерянного Шастуна, который вообще впервые опоздал и не знал, что ему делать. Прогуливал ли он пары? Да. Опаздывал ли на них? А-а, вообще ни разу, до этого дня. — А чего это мы так поздно? — «мило» воркует Павел Алексеевич, играя на нервах юноши, который уже изрядно покраснел, замявшись в проходе. — Ну проходи, чего как не родной, — ухмыляется политолог, вводя Антона в полнейшую растерянность. — Хотя нет, стоять! — вдруг приказывает преподаватель, стоит только мальчишке сделать пару шагов. — Вот мы и нашли нашего героя. К доске, Шастун, сейчас на все мне отвечать будешь! — ну вот, теперь Антон узнает старого-доброго Павла Алексеевича. Кивнув, он бросает сумку за вторую парту, где сидит, и выходит к доске, где с успехом отстаивает материал на четверку. Возможно, начало дня не такое уж и плохое. Антон нетерпеливо вертит в руках карандаш, сидя за родненькой второй партой. В кабинете философии пока нет лишь главного действующего лица — Арсения Сергеевича. Он ерзает на стуле, впервые проклиная такие длинные (Антон, пятнадцать минут — это много?!) перерывы между парами. Вдруг в класс забегает девочка-организатор, которая с энтузиазмом выполняет любые поручения, сейчас вот она заглянула поделиться «прекрасной» новостью об отмене последней пары — философии, в связи с тем, что Арсений Сергеевич срочно уехал по каким-то важным делам. Карандаш в пальцах Антона с треском ломается пополам.