Тайный ход располагался в основании небольшого холма. Трава у двери была примята. Нирен присел на корточки и присмотрелся к ней, а Рина посветила ему зажженной свечой.
– Кровь, – сказал он, поднимаясь. – Наверное, тут свежевали добычу.
Анго тем временем рассматривал дверь.
– Совсем старая, – заметил он. – Доски наполовину сгнили.
– Ты же не будешь ее выламывать? – вдруг забеспокоилась Рина.
– Разумеется, нет. Иначе оставим следы.
– Отлично! Значит, теперь возвращаемся?
– Сначала я хочу спуститься вниз.
– Анго, не надо! Только послушай, что там происходит. Это очень опасно!
Анго нахмурился и прислонился ухом к двери. Сперва он ничего не расслышал, а потом уловил приглушенный рев и рычание. Он не мог разобрать, сколько внизу животных, но их многослойная ярость заставила его оробеть.
– Так что будем делать? – с легкой насмешкой спросил Нирен, и Анго тут же решился.
– Спускаемся.
– Что ты хочешь увидеть? Животных? Они дадут тебе какие-то ответы? Или ты просто хочешь погеройствовать?
– Ты же был со мной согласен!
Нирен скрестил руки на груди и оперся спиной на сухое дерево.
– По дороге я передумал.
Подул ветер, и зашелестели кусты. Анго почувствовал раздражение.
– Тихо! – скомандовал Нирен.
Ветер стих, но шуршание нарастало. Вскоре к шуму присоединился гул голосов.
– За те валуны! – Нирен кивнул на груду камней в пяти метрах от входа в подземелье.
Анго рванул за ним, а Рина ухватилась за рукав его рясы.
Через некоторое время показались двое монахов: они тащили за ноги крупное животное, похожее на косулю, но слишком крупное и непропорциональное для нее.
Анго размеренно вдыхал влажный запах травы и следил за двумя незнакомцами. Их головы не покрывали капюшоны. Видимо, не все в городе придерживались своих же законов. Анго полагал, что только Тривиасис, будучи главой поселения и Епископом, мог своевольничать.
