Потерянный

2. Отряд «Бойня»

Лекс приглядывается к «Бойне» издалека, как раньше наблюдал, делая выводы, за своими кадетами.

Оценивает ребят, делает пометки в блокноте. Короткие, вроде бы бесполезные, лишь штрихами обозначающие их характеры. Но Лекс, наученный опытом, прекрасно понимает, как много порой значат детали, как много значит повседневное поведение тех, кто потом пойдет с тобой в бой.

Саша, к примеру, курит.

Дымит как не в себя, только успевая выносить пепельницы и отколупывать пленку с новых пачек. Он кашляет как туберкулезник по ночам так громко, что этот грудной надсадный звук эхом рикошетит по стенам казармы.

Саша филонит на пробежках и силовых тренировках, потому что дыхалки его едва хватает на обслуживание организма в режиме статики, не то что физических нагрузок. Но он хитер, скотина.

Лекс даже не сразу заметил, что от нормативов Саша выполняет едва ли треть.

Пока все отжимаются, двигаясь в такт, Саша делает небольшие паузы. Небольшие, подстраивающиеся под общий ритм, так что с первого раза и не разглядишь, что на три жима остальных Сашиных приходится только два.

Саша экономит энергию. Расходует грамотно.

Про Марио Лекс до недавнего времени мог сказать наверняка лишь одно — ненормальный фанат оружия и всего, что взрывается, стреляет или кромсает.

За первую неделю Лекс конфисковал у него столько пушек, ножей и тротиловых шашек, сколько хватило бы, чтобы полностью экипировать среднестатистический отряд зачистки.

— Это мое! — орет Марио, когда Лекс вытряхивает из внутреннего кармана одной из его толстовок охотничий нож. — Он мой! Никто не имеет права копаться в наших личных вещах!

В голубых глазах Марио пылает столько ненависти и глубокого, несвойственного парням вроде него страха, что Лекс невольно останавливается на выходе из казармы.

Раньше он себе такого не позволял.

Не позволял себе объясняться перед подчиненными.

— Оружие не может принадлежать кому-то из нас, — говорит Лекс и раздраженно морщится. Чего ради он повторяет ефрейтору правила, которые тот должен знать наизусть? — От рядовых до капитанов — никому. Это собственность службы.