Утро нового дня. Солнце просачивается сквозь полупрозрачные занавески гостиной, освещая лицо старшего. Бан Чан просыпается, прямо на чёрном кожаном диване. Он ощущает на себе приятное тепло, пока ещё не открыв глаза, думает, что на нём лежит его второе солнце, пока не осознает, что это мягкий плед. Феликс проснулся раньше, но всё ещё не забыл позаботиться о своём парне, перед уходом оставив лишь записку: «Я приготовил тебе завтрак, поешь перед уходом. Твой Ликс». Его всегда забавляли записки от родного ему человека: то как он оставляет различные смайлики, сердечки, то каким почерком он пишет и то, как он его называет. Как пишет своё имя кривоватыми буквами в спешке, потому что боится опоздать на работу. Каждый раз, когда Феликс оставлял записки, - Чан сжимал их и улыбался, представляя, что перед ним не вырванный лист из старой тетради, а его маленькое чудо. В тот момент он казался самым счастливым и странным человеком на земле. Сколько вообще времени? Чан переворачивается и тянется за своим телефоном, чтобы узнать, который час, всё ещё с улыбкой на лице. К сожалению, улыбка испаряется за считанные секунды, когда он осознает, что ещё чуть-чуть и опоздает на работу. Феликса расстраивать не совсем хотелось, поэтому пришлось как можно быстрее завтракать и одновременно одеваться, путая то носки, то брюки. Работая в одной компании, они встречались редко, так как в последнее время каждый из участников был сосредоточен на разных вещах. Бан Чан продюсирует музыку, а Ли Феликс фокусируется на должности хореографа. Время от времени они участвуют в каких-то проектах в роли участников или наставников для стажёров. Раньше Феликс всегда мог подбодрить Чана, хватало лишь одной улыбки, чтобы у старшего схватило сердце. Он всегда мог отвлечь его от тяжёлой рабочей рутины. Всегда был рядом, даже обедали вместе. И на шутки своих друзей по типу «выглядите как парочка», они лишь отнекивались и неловко улыбались, думали, что этого достаточно для того, чтобы им поверили. Но чаще всего их выдавали глаза. Чан украдкой целовал его и брал за руки, обижался, когда тот кому-то подмигивал, а Феликс ругал его за все эти поцелуи и прикосновения, а после утаскивал в какое-нибудь укромное местечко подальше от чужих глаз. Им это так нравилось. Сейчас Бан не ощущает на себе влюблённый взгляд, не видит улыбку младшего, и самое страшное, не знает, о чём тот думает целые дни. Чан может только предполагать, как у него дела. Может быть, с Ликсом всё в порядке. По крайней мере, он так думает, опираясь на чужие разговоры. И узнать, правда это или нет, он сможет только дома, когда они наконец-то одни и их никто не побеспокоит. – Долго будешь прожигать стенку своим взглядом? – спрашивает его Чанбин. Он скрещивает руки на груди, с жалостью глядя на Чана. Он настолько путается в своих мыслях, что даже поначалу не замечает, как его ноги привели его в до боли знакомое место. Только подняв взгляд на Со Чанбина, он понимает, что снова забрёл на этаж к танцорам. Проще говоря, его ноги сами несутся к Ликсу. Ракурс Чанбина не позволяет понять, что же его внимание забрало, и чтобы, тот не узнал, Чан закрывает своей спиной фотографию Феликса на стенде. Он пожимает плечами. – Я решил отдохнуть. Пройтись, подышать свежим воздухом. – Ого? правда что-ли? Тебе воздуха на втором этаже не хватило и ты поэтому поднялся на пятый? – с усмешкой произносит Со. – Да заткнись ты уже. Лучше скажи мне, ты то что тут забыл? Воздухом на втором не надышался? – Решил посмотреть на то, как мой лучший друг смотрит в стенку на пятом этаже и дышит воздухом, — всё ещё смеется с Чана. — Ну а на самом деле, я встречался с Феликсом, мне нужно было обсудить пару новый деталей, на счёт партии. Передать ему что-то от тебя? — Вот, — отводя взгляд из стороны в сторону, передаёт маленький пакет. — Передай ему, пожалуйста. — Воздухом дышал? — Ой, да иди ты к чёрту, — добавляет Чан и развернувшись уходит к себе на этаж, что-то пробормотав себе под нос. Не говоря больше ни слова, он возвращается в студию, из которой только что вышел. Неужели он вышел только чтобы поздороваться? Дверь за ним захлопывается. Бан чувствует покалывание на кончиках пальцев. Наверное, Ли там. Чан понимал, что это всего лишь шутки его лучшего друга, но это шутки до тех пор, пока для них не настанет конец, если кто-то об этом узнает. Даже если Со не против их с Феликсом отношений, будет против целая компания. Он не хотел разбивать уже разбитую душу Ликса. Он понимал, что и так нанёс слишком много боли двоим. Достаточно ли любви, чтобы отношения были счастливыми?
«Я скучаю по тебе настолько сильно, что облака проходят прямо через мою кожу, словно всё то, что я потерял. Я заключаю сделки с судьбой и прошу тебя вернуться. Твоё имя вяжет на языке, как не распутанная верёвка, которая тянет и тянет. Это чувство держит путь в самые укромные уголки моей груди; словно кулак, который толкнули вверх по диафрагме, как фантомное мертворождение. Пропажа – это не событие, скорее отсутствие процесса жизни в самом конце пути; траур – это естественное состояние бытия. головокружение научило этому наши тела, поэтому падать стало намного проще, чем забираться наверх. Этот коллапс может растянуться в форму столь явную, что ты проведёшь всю свою жизнь на коленях в огне, только ради глотка воды. Я знаю, что у каждой реки есть свой конец. Ты любил меня, а потом ушёл. Ты любил меня, а потом резко перестал. Я поливаю себя водой каждую ночь, но к рассвету я снова пересыхаю. Я много знаю об уходе, но легче никогда не становится
