Apathy

51

Вздох. Раз. Руки предательски трясутся, мысли забивают картинки с того момента. Страх. Какие там мысли? Накатывает то, чего уж точно нет. Накатывает... Все пустое. Вокруг только ожидание. Хочется спрятаться. Но кто-то зовет: раз. Встать. Осторожно и медленно, по миллиметру встать на ноги.

Выдох. Два. Тяжело, дышать почти невозможно, руки хватаются за ручку. Щелчок.дверь со скрипом приоткрывается. Пустота, идти дальше становится невозможно. Руки немеют, а воздуха не хватает. Дверь закрывается. Почему? Нет ничего. Еще раз! Раз. Дышать все труднее и труднее. В себя. В себя. В себя.

Кулаки сжимает. Три. Откинув все, ему сейчас не нужны ненужные мысли, он не должен боятся увидеть все как есть. Достаточно одного взгляда. Он не может.

Он заходит в палату. Четыре. Он видит его, таким какой он есть. Живой. Сердце издает удар, и боль расплывается по телу. Он скучал по нему, по его улыбке, по его касаниям, вина все равно берет верх. Нет Жизнь вернулась. Он вернется, он никуда не уйдет. Ничего не должно измениться. Со еще несколько минут смотрит на Хвана пока тот сам не встает с кровати и не обнимает Бина прижимая к себе. Его запах, его касание. Чанбин будто живет ради него, без него он некто. Только он может удержать Чанбина на месте. Никто другой не может. Пустота пожирает его. Он должен жить ради этого. Не ради кого-то еще, а ради него. Это правда.

—Чанбин. — Хенджин шепчет, у Со сердце разрывается, он был готов убить себя случись ли что-то с ним. Но здесь и сейчас ничего не происходило, он дышал, дышал. Снаружи все то же небо и луна. Они готова стоять так вечность, лишь бы только чувствовать тепло. Так что бы если что-то случилось с ним, это не отразилось на них. А это могло быть. Сейчас у него коленки подгибались от истощения и силы покидавшие тело уходили словно вода сквозь пальцы. Со чувствует как Хван цепляется за его плечи и как дрожит.

—Тебе нельзя вставать, и напрягаться тоже. Тебе нужно прилечь.—Со аккуратно берет Хёнджина за руки и доводит до больничной кровати сажает на нее. А он в глаза смотрит, таким взглядом, будто бы он его воздух, если бы не он, не дышал здесь и сейчас. Хван должен знать, как ему себя вести, чтобы пережить это.

—Ты не представляешь как я скучал. — Хван смеется, потому что он бы сам не поверил себе еще несколько месяцев назад, что он будет привязан к кому-то, что будет дышать для него, и боятся потерять. Теперь он знал. Он все знает. А больше ему ничего не надо.