Подари мне вечность: двадцать дней |Лиза Ира|

5

После той самой ночи в номере Лизы отношения между женщинами заметно стали другими. И если Андрияненко старалась как можно меньше смотреть на Ирину, потому что иначе ей было трудно делать свою работу, то сама Ира старалась ухватиться за всевозможные минуты рядом со своей ассистенткой. Это было, в принципе, не трудно, но Ира не была бы собой, если бы не заметила, что девушка вела себя несколько странно. Странность её проявлялась в совершенно очаровательном виде, и Лазутчикова находила это весьма и весьма приятным. Сначала Ира не обратила внимания на то как Лиза отводила взгляд в сторону, теребила рукав своего пиджака или кусала губы. Но когда то, что Андрияненко начала заикаться только в её, Лазутчиковой, присутствии, женщина насторожилась. Разумеется, она всё понимала. Она сама когда-то, не так давно в общем, была в возрасте Лизы. Лиза питала симпатию к Ире, и Ирина бы солгала если бы думала по-другому. Всё было очевидно. Лиза была для неё открытой книгой, оставалось только выбрать нужную страницу и прочесть. Лазутчиковой было интересно, знала ли Андрияненко, что выдала себя самым очевидным способом? В любом случае, Ире пришлось отодвинуть все сердечные дела на задний план. Какой бы ни была сладкой перспектива любить Андрияненко, это было невозможно. Понятное дело, Лиза молода и наивна, и женщина сомневалась, любила ли вообще девушка когда-нибудь серьёзно. Ире было тридцать четыре, и, наверное, ей пора было задумываться о своём будущем, где она не одинокая бестия юридического мира, женатая на работе, а кто-то, ну, кто-то вместе с тем, кто любил бы её и кого любила бы она. Лазутчикова усмехнулась. Лиза точно не была тем, кто должен был разделить с Ирой семейный быт. Она ведь только-только выпорхнула во взрослую жизнь. Кто Лазутчикова такая, чтобы ограничивать её? А не ограничивать бы не вышло. Ира не та, кто терпит свободные отношения. В прочем, был ещё Робин, но…
— Нет, мама, — холодно пресекла любые разговоры о мужчине Ира. Сегодня утром она приземлилась в Хьюстоне, и через пару часов уже сидела на диване в гостиной Анны Лазутчиковой.
— Может, Робин и младше тебя и твоего статуса, — старшая женщина поджала губы, напомаженные красным, — но ты и сама знаешь, кто его семья. Дать мальчику возможности, и он будет вполне тебе соответствовать. Это замечательная партия, дорогая. Мне не нужно тебе это объяснять.
— Я так не думаю, — сказала Ира, умоляя своё самообладание вернуться. Анна, пожалуй, была единственным человеком, который мог вывести её из состояния равновесия, — ты прекрасно знаешь почему.
— Оставь свои забавы, ты уже не в том возрасте, чтобы заниматься этим, — Анна взмахнула рукой, — я думала ты переросла это.
— Нет, мама. Нет на всё, — Ира поднялась на ноги, — мне тридцать четыре, я вполне способна сама найти себе пару, без твоего сватовства. И тебя не должно волновать, женщина это или кто-то ещё…
— Именно, тебе уже тридцать четыре, дочь моя, а ты до сих пор играешь в свои забавы. Тебе нужен наследник, а Робин, не устану повторять, идеальная партия, — Анна произнесла последнюю фразу с чёткой расстановкой, — как я могу увидеть внука, если моя дочь предпочитает кувыркаться с женщинами?
— Довольно! — повысила голос Ирина. В это же время послышался сигнал автомобиля. Женщина облегченно выдохнула, — мне нужно работать, мама. Приятно было увидеться.
Когда Лазутчикова пошла к выходу, Анна пошла следом. Ира позволила уголкам губ подняться буквально на миллиметр, когда она увидела Лизу возле открытой двери. Она ещё в аэропорте сказала девушке, чтобы та была за рулём. Ещё одна её уловка, чтобы быть рядом с Андрияненко. И как назло, Анна заметила этот мимолётный жест.
— Ирина, ты совершаешь ошибку, — сказала старшая женщина, перед тем как закрыть дверь своего дома.
Пока Лазутчикова шла к машине, она решила, что делала самое правильное в своей жизни. Слова матери окончательно её убедили.
— В офис, — скомандовала женщина, когда они обе устроились в салоне.
— Да, мисс Лазутчикова, — коротко ответила девушка пристёгиваясь. Адрес уже был вбит в навигатор.
***
Вечером, уже в отеле, где они снова делили огромный люкс, Ирина вышла из своей комнаты в домашней одежде. На ней была шёлковая пижама и кашемировый халат. Лиза едва не поперхнулась соком. Она не ожидала увидеть женщину в таком виде. Не сегодня точно. Лиза, на самом деле, по натуре своей была смелой. Её нельзя было назвать оптимисткой, но она чётко видела, что она хотела. Перед сном девушка позволяла гулять в своей голове мыслям о Ирине Лазутчиковой. Андрияненко понимала, что падала в омут с головой, но это был так прекрасно, что перспектива такой гибели не казалась гибелью. Благоговейное очарование. Безусловно Ирина её очаровала. Она отчего-то внушала Лизе стабильность, и девушке впервые не хотелось куда-то бежать. Она позволяла себе засыпать с мыслями о Ире, об их возможной семье. Вот они вместе отдыхают в горах, а вот бегут по пляжу босиком, а потом лениво целуются на фоне заката и волн… но в то же время, она не позволяла себе в лишний раз бросить на начальницу взгляд, потому что она была начальницей. Да, Лиза не была оптимисткой, но она хотела мечтать, потому что это всё, что ей осталось. И она мечтала, что однажды будет видеть Иру такой домашней, как сейчас, и это зрелище будет доступно лишь ей одной в целой Вселенной.
— Ты слишком задумчивая, — сказала Ира, подходя к столу, где сидела ассистентка с ноутбуком. Лазутчикова видела очарование даже в том, что Андрияненко до сих была в работе, но её это не устраивало.
Женщина подошла к девушке сзади так, что та чувствовала как женская грудь едва касалась её затылка, а мягкие руки легли на её напряженные плечи. Цепкие пальцы слегка сжали мышцы сквозь ткань мятой к вечеру рубашки.
— Бедная девочка, — выдохнула совсем тихо Ира, но Лиза её услышала. Она напряглась ещё сильнее, — расслабься, тебе нужен отдых. Ты ведь даже не следишь за часами.
И правда, когда Андрияненко посмотрела на часы внизу экрана своего ноутбука, была уже довольно поздно.
— Да, я… я за-заработалась, — Лиза невольно прикрыла глаза, когда чужие руки начали массировать её спину. Ей казалось, что она могла сейчас взлететь до Луны. Это было восхитительно.
Девушка задержала дыхание, когда одна рука Иры оторвалась от плеча и скользнула вперёд, чтобы освободить пару верхних пуговиц на рубашке, которая до сих пор была наглухо застёгнута. По Лизе пробежали мурашки, когда кисть Лазутчиковой коснулась её кожи спереди. Казалось, случайный жест, но он вызвал столько эмоций, что Лиза не знала какая в итоге доминировала.
И, о, Боги, Лиза едва не потеряла сознание, когда рука её начальницы скользнула под рубашку, нежно поглаживая ключицы, но не опускаясь ниже. Слабый стон удовольствия вырвался из её груди. Ирина наклонилась к ней, повернув голову Лизы к себе, чтобы оставить на её губах со вкусом яблочного сока нежный поцелуй. Девушка бы назвала его невинным, если бы не рука чуть выше её груди.
— Ирина, — прошептала с дрожью Андрияненко.
Благодаря тому, что Лиза сидела на достаточном расстоянии от стола, Ира села на колени девушки, обняв её за шею и вовлекая в новый поцелуй, более долгий, более чувственный, но такой же поверхностный. Андрияненко робко положила свои руки на спину женщине. Она была готова отправится в состояние эйфории, когда ощутила мягкость халата под своей кожей.
Когда Лазутчикова, наконец, отстранилась, не убирая рук с шеи, чтобы взглянуть на лицо Лизы, девушка заметила, что пуговицы на ночной рубашке Иры были расстёгнуты достаточно, чтобы видеть волнующую кожу упругой груди. Андрияненко нервно сглотнула, взглянув в тёмные карие глаза.
— Что мы делаем? — тихо спросила она, боясь спугнуть момент.
— То, что и должны, — ответила женщина, принявшись очерчивать большим пальцем своей руки черты лица девушки.
— Я… я…
— Тш-ш-ш, — Лазутчикова провела по губам Лизы, а затем вновь прильнула к ним.
Язык женщины ворвался в рот Андрияненко, и та почувствовала, как закружилась её голова. Если бы она сейчас стояла на ногах, то её коленки бы непременно подкосились.
— Все разговоры потом, — сказала Ирина. Она принялась расстёгивать пуговицы на рубашке Лизы. Руки девушки резко перехватили её собственные. Ира посмотрела на неё с удивлением.
— Я… так… не могу. Прости.
Сердце Лазутчиковой разорвалось на части от поступка Лизы. Девушка была безумно очаровательна в этом.
— Я так не могу, потому что, я не хочу, чтобы это было то, о чём надо будет забыть, — Лиза решительно смотрела в глаза женщины, — потому что я не хочу забывать…
— О, Лиза, моя милая Лиза, — Лазутчикова ласково погладила мягкую щеку Андрияненко, — ты права, я тороплю события.
Женщина слезла с колен девушки, усаживаясь на соседний стул. Локоть Лизы расположился на столе, и она опёрлась на него лицом, кусая указательный палец от волнения.
— Может, свидание? — предложила Андрияненко, не задумываясь о том, что обслюнявила свои пальцы, — у тебя завтра выходной, и мы могли бы куда-то сходить…
— Хорошая идея, — улыбнулась женщина, — а сейчас, может просто полежим вместе. Без домогательств, просто поцелуи, разговоры…
— И обнимашки? — с весёлой улыбкой на лице спросила девушка.
— Да, и это чудное слово, которое нашлось в твоём словарном запасе.
Ира встала изо стола и протянула руку Лизе, чтобы увлечь её за собой.
— Подожди, я быстренько переоденусь, — Андрияненко нехотя отпустила руку женщины.
Через пару минут они уже вместе сидели на диване. По телевизору шёл какой-то глупый фильм. Это был идеальный вечер. Лазутчикова обнимала девушку сзади, указательным пальцем повторяя рисунок на футболке Лизы. Они вели лёгкую болтовню ни о чём, будто до этого занимались… от таких мыслей Андрияненко вздрогнула, и её уши покраснели. Лазутчикова это заметила.
— Что случилось? — в её голосе было лёгкое беспокойство, а рука на животе девушки остановилась.
— Ничего, — пискнула Лиза и замолчала в попытке вернуть самоконтроль. Спустя несколько долгих минут она спросила, — почему ты не ладишь со своей матерью?
Андрияненко ожидала, что Ира напряжется из-за её глупого вопроса, но ничего такого не последовала. Рука на её торсе продолжила своё занятие, а женщина заговорила абсолютно спокойным голосом.
— Она хотела, чтобы я реализовала её мечты, стала тем, кем она хотела меня видеть. Это банальная классика для родителей, — женщина осеклась, боясь, что могла сделать неприятно Лизе своими словами, но девушка только хихикнула, — так вот, она уже несколько лет желает, чтобы я вышла замуж, родила детей, и была хорошей женой.
— А чего хочешь ты? — серьёзно спросила её Лиза.
— Я хочу любить и быть любимой, ничего не меняя в жизни. Меня устраивает то, кем я являюсь сейчас. Но все мы хотим любви, разве нет?
— Когда ты говорила, что твоя мать не принимает тебя… ты имела ввиду…
— Имела ли я ввиду, что лесбиянка? Да.
— О, понятно. Это наверное ужасно?
— Ужасно, что я лесбиянка? — Ирина рассмеялась.
— Нет! — активно запротестовала Андрияненко, понимая, что ляпнула чушь, — ужасно, в смысле, что твоя мать, она не принимает тебя такой, какая ты есть.
— Многие не хотят принимать нас такими, какие мы есть. Такова реальность.
— Это да, но… — Лиза искренне не понимала мать Иры, — это ведь неправильно. Не то, чтобы я знаю, как там правильно в отношения отцов и детей, но… ведь…
— Лиза, — вздохнула Лазутчикова, — к сожалению, это нормальное явление, когда родители не хотят понимать своих детей, когда они разочаровываются в них, но дети должны бороться за своё счастье несмотря ни на что. Понимаешь? Не всегда везёт, и родители становятся твоими друзьями. Всё намного, намного сложнее, но это не повод. Конечно, мне было сложно осознавать, что я была для матери лишь средством для достижения её целей, но я пошла дальше сама, Лиза, и посмотри кем я стала. Я добилась всего сама, потому что понимала, что мне не на кого рассчитывать. Я себя сделала сама. Мне не жаль, что моя мать плевать хотела на меня, как на дочь. Я научилась сама себя любить. Ты знаешь, что когда Анна переехала сюда, в Хьюстон два года назад, я открыла здесь последний филиал, чтобы показать ей, что справилась без неё. Она тогда сразу вышла со мной на связь, и теперь пытается выдать замуж.
— Ира, — Андрияненко повернулась лицом к женщине, — ты самая удивительная, кого я встречала. Ты невероятно сильная, умная, красивая, и…
— Кажется, мне это уже говорили, — на лице Лазутчиковой было веселье.
— Да-да, и ты просто невероятна. Ты знаешь? Я восхищаюсь тобой.
Лиза не лукавила. Ира видела восхищение в зелёных глазах девушки, отчего на её собственных собрались слёзы.
— Иди сюда, — прошептала Лазутчикова, притягивая к себе Лизу. Она поцеловала её в макушку вдыхая запах шампуня и тот, который был её естественным. Они повалялись ещё немного, а потом разделили на двоих вторую ночь на диване.