Глава 19. Альфа и омега

176 28 0
                                    

Зариф Карафа оказался на злополучной поляне на закате следующего дня. Омегу, суетившегося вокруг кострищ, он заметил сразу. Даже на расстоянии старший субедар углядел, что Хюрем слегка осунулся и похудел. Глубокие тени уходящего солнца заострили черты, мазнув по лицу омеги угольными разводами. Несмотря на холод и пронизывающий ветер, на Хюреме были только штаны и обувь.

Двумя длинными толстыми палками Хюрем ворошил искрившие головешки. После того, как ему удалось зацепить огарки, омега принялся толкать их в направлении небольшого елового бугра, у которого обнаружился вход, скрывший омегу несколькими мгновениями спустя. Хюрем сделал всё чётко и быстро, не обращая внимание на раджанов, державших осаду кольцом на некотором отдалении. Спокойствие и сосредоточенность омеги резко контрастировала с напряженностью тех, чьи глаза неотступно следили за каждым движением единственной точки.

Лучники, державшие омегу на прицеле, похоже, всерьёз раздумывали, не нарушить ли приказ старшего субедара. Но пока выучка держала порывы в узде, заставляя раджанов выжидать, когда завоет труба, и им будет позволено растерзать добычу.

Слушая доклад младшего субедара Сувира, Карафа оглядывал небольшой палаточный лагерь, где лекари занимались ранеными — раджанами, отыскавшими пропавших первыми. В десятке шагов двое стражников возвышались у кромки леса, охраняя то, что осталось от Толедо, не позволяя хищникам расправиться с останками. Грусть мимоходом тронула сердце субедара, ведь Толедо бегал под его началом; но случившегося не воротишь, и сейчас было не время предаваться печали. Если судьба будет благосклонна к Карафе, такое время не настанет никогда, и альфа погибнет в славном бою, а не уйдёт на заслуженный покой, время воспоминаний и непролитых слёз для любого воина.

Направляясь к убежищу, Карафа уже знал, что Хюрем никого не подпускает близко, включая лекарей. До сих пор никому не удалось увидеть Лето, живым или мёртвым. Воины заметно нервничали, наверняка подозревая омегу во лжи, но приказ не вредить связывал руки. И вызывал ропот. И сейчас за движением старшего субедара следило множество настороженных глаз.

Карафа остановился, не дойдя малость до входа, и отчётливо произнёс:

— Это я.

Внутри царила тишина, как ни прислушивайся, но вот в глубине послышался голос омеги:

КастаМесто, где живут истории. Откройте их для себя