Майнбласт. В Бездне Тьмы. Часть I

Глава X: Наседающая Тьма

    — Сейчас! — приказывает Карвер. Хватает тряпку. Прикрывает ей голову и сигает в окно. Осколки и деревянные створки вылетают на улицу. Дверь в комнату открывается, Келемдар сразу прыгает следом. В кабинете чудовищный хаос, который в темноте представляет из себя ночной, самый отвратительный кошмар. Срабатывает механизм, что аккуратно скрывался в двери, и горючая смесь разливается с потолка. Срабатывает ловушка. Помещение вспыхивает. Взрывается жидкость. Из здания вылетают обгоревшие останки чудищ. Памятник на площади вызывает не меньший ужас, ведь тени ведут свою игру, вопреки человеческому благополучию.
   
    Карвер приземляется на землю и делает переворот, компенсируя тяжесть своего тела, развернувшись принимает старика, приземлившийся точно на наёмника. Двое получают несерьёзные ушибы, но фонарь разбивается.
   
    — Абаналара! — вырывается из уст проводника и, встав, осматривается, пока поднимается старик. Проверяет карманы. Всё цело и ничего не потеряно. Пламя освещает площадь. Дым валит из всех окон второго этажа. Развернувшись, двое смотрят, как полыхает пожар. Внутри что-то хрустит и трещит, слышно, как здание ломается. Келемдар смотрит на горящий дом с сумкой в руках, а в потускневших голубых зрачках восстаёт долгожданная справедливость, за которую боролся ещё в свою молодость. Слабая усмешка разбивает мрачное лицо. — Потом помечтаешь! — прерывает Стрелок и направляется к выходу из города. Оба срываются с места, пока чудища не появились вновь. В здании вопят и визжат монстры, раздаваясь эхом в ушах. Они борются и ищут жертву, мешают друг другу и в животной ярости ломают то, что ещё цело. Через мгновение проламывается крыша здания и площадь освещают вспышки пламени.
   
    — Я ничего не вижу! — Келемдар бежит, ноги со страху сами несут его по знакомому городу. Майнбласт бежит сзади с меньшей скоростью, чтобы не упускать из виду товарища. Вскоре свет совсем пропадает. Дуэт замедляется. Наступает тишина.
   
    — Где эти твари? — интересуется хмурый Майнбласт. Злится, что всё идет не по плану. С одной стороны, понимает, что отсутствие преследования — это польза для их передвижения, с другой же – это вызывает подозрения, что попали в ловушку.
   
    — Весь Портэлдо кишит дуритами. Скажем так, ликвора экспансирует вапор… Нет их потому, что сбежались только те, кто был поблизости. Скоро все будут здесь. Пойдут по следам нашей сущности, — Келемдар останавливается рядом с напарником и смотрит на осветлённый дым, отравляющий ночное спокойствие. — Должно быть. — Чешет бороду. Оба медленно направляются в сторону ворот. Стараясь отдохнуть пока есть возможность.
   
    — Что думаешь? — любопытствует Стрелок. Голоса звучат очень тихо, почти не нарушая тишины на улице.
   
    — Думаю, я слеп темнотой, учитывая моё зрение, — усмехнувшись. — Боюсь предположить, Садрос замешен в злодеяниях. Даже не боюсь, а точно уверен! — его руки дрожат, а ноги слабеют.
   
    — Я дам ему отпор, — решительно, — даже если придётся перерезать и перестрелять всех этих тварей. Не сомневайся, это моя работа – убивать и защищать. — В конце у ворот виднеется фонарь, и двое, словно светлячки летят на него, ускоряя шаг. Как только оба появляются в поле светила, звучит выстрел. Рикошет от каменной кладки раздается по тёмной улице. Они прыгают в сторону и прячутся за углом. От побега их разделяют какие-то метры, только врата в город напрочь заперты и открыть их нет возможности.
   
    — Я, кстати, не думал, что эти твари умеют стрелять, — усмехнувшись, удивляется парень, вспоминая момент в каморке Келемдара, когда те стреляли в дверь.
   
    — Да, умеют. Они ещё не такие сюрпризы тебе покажут. Они толком и не отличаются от нас. Они хитры, умны… ну, умны они по-своему. — Карвер к этому моменту уже подготовил револьвер, чтобы перестрелять препятствующих. — Стой! — останавливает старик, схватив руку наёмника. — Это может быть Тармон.
   
    — Тот карлик?
   
    — Эй вы! Ублюдки! — визжит звонкий наглый голос. — Я вас не выпущу из этого жерла Ацерабины, поганая грязь, твари! — слышится выстрел в небо, крик и безудержный смех.
   
    — Тармон! — призывает старик. — Это Келемдар, со мной Карвер, которого вы пустили вечером! Откройте ворота!
   
    — Вы ошибаетесь, если думаете, уроды, что сможете покинуть это стихиями забытое место! — ещё один выстрел на подавление. На этот шум поднимается топот, направляющийся в сторону беглецов.
   
    — Эй, парни! — обращается к неизвестным. — Тут всякое говно выбраться хочет! — они выползают из тени и смотрят свысока. Красиво украшены стегачами, а на головах нет шлемов. Вооружены друзья Тармона алебардами с встроенными винтовками.
   
    — Мы теряем время, абаналара! — возмущается Карвер. — Я сделал выбор. — Хватка Келемдара ослабляется от стремительно приближающегося шума. Лицо бледнеет, а зрачки застывают.
   
    — Делай свою работу, наёмник. — Выскакивает, чтобы перебежать на другую сторону и изучить местоположение каждого психопата на стене. Выскочив, тот видит путешественника в лазурном одеянии, который уже бросает со стены Тармона с верёвкой на шее. Звучит жалкий крик. Переламывается шея. Стрелок замирает на середине дороги и поражённый ситуацией произносит:
   
    — Твою мать! — оборачивается в сторону тьмы, полыхающей красками побега.
   
    — Эй! — приветливо машет парень на воротах. Одеяние освещается в лучах фонаря. — Как тебе Корагский Винит? — радостно кричит. — Не стреляй в меня, Карвер! Я не враг тебе!
   
    — Кто это? — пугается Келемдар. Смотрит в ночь и чувствует приближение смерти, дрогнув, тот выскакивает на дорогу, отчаявшись. — Они здесь! — направляется ближе к воротам. Чудовища друг за другом, по одиночке, подбегают и получают смертельные увечья полуторным клинком.
   
    — Стиллиан! — кричит во время боя Стрелок. — Открой уже эти ворота, абаналара! — с каменных стен свисают окровавленные трупы. Механизм во время работы спасительно завывает металлом. Створки царапают землю, сгребая весь мусор и мелкий камешек.
   
    Меч Карвера рассекает воздух, уничтожает каждого, кто к нему приближается. Дуритов становится всё больше, не успевая резать всех, пистолет начинает взрывать черепа более успешно. Использует в тех случаях, когда противников оказывается больше, чем может себе позволить. Отступая к воротам, перерубает глотки.
   
    — Старый в безопасности! — кричит Трикст. Когда все оказываются за воротами, они закрываются с очаровательным звуком крошащегося черепа монстра, застрявшего меж створок. Хруст перемалывающихся костей доносится со стен Портэлдо.
   
    — Беги, — просит Карвер, хлопнув по спине старика, и двигается следом в сторону хижины. Пожилой мудрец пятится спиной и смотрит на ворота, никого не замечая там. Разворачивается и прощается с местом своего заключения. Слышится вой волков. Мороз пробирает до костей. Они покинули город кипящей крови.
   
    — Фонарь есть? — говорит стрелок и топает по дороге, немного ускоряя шаг и дрожа от мороза. Единственный ориентир – это деревья с звёздным фоном.
   
    — К сожалению, нет, — отвечает уставший Келемдар. — Ведь даже и костер не разжечь. — Быстрые движения по дороге ведут их к лачуге, что с пару часов пути от их места пребывания. Темные образы вокруг играют, а некоторые деревья похожи на клыки, впивающиеся в кожу. В тишине и безмолвии, лица не имеют эмоций, только морозная свежесть, сковывающая мышцы. В револьвере не осталось патрон, а окровавленный меч остаётся в руках. Одежда в крови и потёртостях.
   
    — Кто этот Стиллиан? — интересуется Келемдар, нарушая тишину.
   
    — Неизвестно, — опустошенно отвечает молодой убийца. Их путь длится долго. Пребывание на морозе, с каждой секундой, замедляет движение. Когда кажется, что сил не осталось, замечают хижину, которая испускает свет в сторону леса. Теплота картины согревает сердца, а на лице невольно проявляется усмешка, что добрались до ночлега. Глубокая ночь слишком темна, а тьма материальна.
   
    — Дом… — усмехнувшись, сообщает Стрелок. — Путь ещё не закончен. Далеко от меня не уходи. — Продолжает с решимостью в голосе и, остановив своего напарника мечом, убирает в ножны, начиная перезаряжаться наощупь. Дрожащие онемевшие руки вставляют небрежно патроны, которые тот нашел в кармане. После чего достает зажигалку и убирает пистолет.
   
    Тусклый свет окружает странников, а зажигалка направляется к указательному пальцу со шрамом. Теплота сначала не чувствуется, но после охватывает жар. Разминая палец, готовится нажимать на спусковой крючок и взводить курок, ведь холод частично сковал конечности.
   
    — Холод, конечно, отрезвляет, но не настолько, — задумчиво молвит парень. Продолжая согревать пальцы, — как думаешь… — медленно и протяжно, смотря на огонёк, иногда обжигаясь об него. Лицо искажается. — Кто внутри?
   
    — Может быть Оле? — осматриваясь по сторонам, отвечает спасителю. Ослепленный огнем тот ничего не видит, и на лице иногда проскакивает счастливая улыбка.
   
    — Надеюсь. Я смотрю он местная знаменитость, — убирая зажигалку. — План таков: сначала заглянем в окно, если там никого нет, то без опасений зайдем, если же кто-то внутри, то будем вести переговоры через дверь. — Двинулись с места, а в чаще слышится рычание, бой волков и скулёж, который сопровождается одинокими порывами ветра.
   
    — Ты можешь избавить нас от проблемы этим? — шепчет старик, указывая пальцем на револьвер.
   
    — А если он безоружен?
   
    — А если там ждут нас? Охотники за головами, бандиты и прочие? — после небольшой паузы, — Садрос?
   
    — Если там угроза, от неё я избавлюсь. В любом случае, ты мог бы оказаться на месте безоружного. Впрочем, будь у тебя пистолет, ты бы, наверное, стрелял в каждого, кто подходит к твоей двери. — Подойдя к дому, рука хвастается за револьвер, а палец медленно и тихо взводит курок, но шума при этом меньше не становится, поэтому действие выполняется под очередное завывание ветра. Снег под ногами лежит тонким слоем и иногда похрустывает, но Стрелок считает, что внутри не должно быть слышно. Келемдар обхватывает сумку и бредёт следом, стараясь не издавать ни звука, выбирая шаг.
   
    Заглядывают в помещение. Там сидит человек в лазурном одеянии, который помешивает жидкость в сосуде, стоящем на горячей печи. Неизвестный замер на кровати, лицо направленно к стене, поэтому сложно понять кто это.
   
    Они возвращаются на дорогу к двери и Стрелок кричит:
   
    — Стиллиан?
   
    — Чай уже готов! Заходите, — отвечает добрым и приятным тоном.
   
    — Кто ещё?
   
    — Оле! — с недовольством в голосе. Два гостя переглядываются и Майнбласт жестом указывает на дверь, чтобы тот открыл её. Дверь открывается, пистолет направлен по направлению движения. Заходит быстрыми шагами и наставляет на голову загадочника револьвер. Холодная сталь ударяется в затылок. Старик заходит в помещение и захлопывает дверь, дрожащими, покрасневшими руками.
   
    — Что за мать твою? — говорит Карвер и осматривает помещение. Со стороны окна на стене размазана кровь, а тело – бездыханное.
   
    Стиллиан вскакивает и возмущается:
   
    — А может ты мне объяснишь? — указывая пальцем на своего знакомого. — Почему Оле Нину, — кричит, — убили?
   
    — Это мог быть ты! Отойди, — револьвер ударяется о грудную клетку и задевает серебряную пуговицу на одежде Трикста.
   
    — Вот тебе… — Стиллиан отходит и жмурится от злости, пальцы потирают драгоценность на одежде, а ноги топчутся на месте. Старик молча наблюдает с дрожью в теле и пытается согреться. — Я тебя спас, стихия бы тебя побрала! Ты хочешь сказать, что я прибыл раньше вас, чтобы просто прибить молодого лесника? Абсурд! Зачем он мне?
   
    — Заткни пасть, мать твою. — Отвечает Карвер. Стиллиан активно жестикулирует и показывает свои ладони на общее обозрение, что очень удивляет старика, который распознает знакомый ему недуг. Ветер в лесной чаще всё усиливается и страшный гул разносится по тесной комнате. Треск брёвен слегка разбавляет атмосферу.
   
    — Он был еще жив! — убирает волосы назад, а на бледном лике появляется скорбь. — Он был жив… — облокачивается на стену.
   
    — Как он умер? — спрашивает старик. Карвер же стоит с пистолетом в руках, направленным на Стиллиана и не отводит глаз, но после слов, зрак иногда обращает внимание на труп.
   
    — Вовсе нет. Он отчаянно боролся за жизнь, ожидая помощь. Когда я прибыл, он захлёбывался в крови.
   
    — Он говорил что-нибудь?
   
    — Только плевался кровью… Бормотал про кого-то… Я не разобрал. — Карвер опускает пистолет и на его лице загорается гнев, тогда он выходит на улицу и замирает, смотрит на звёзды, пытаясь успокоиться.
   
    — И сколько невинных умрёт? — бормочет себе под нос с горечью. Ему приходит воспоминание, когда тот проснулся в хижине. Он видел его смерть, но ничего поделать с этим не мог. К тому же, вспоминая слова, Стрелок понимает, что ничего не мог с этим поделать, ведь будущее никак не изменить.
   
    В помещении двое принялись проводить ритуал, чтобы высвободить вапор из тела молодого парня, только недавно смеющегося и рассказывающего истории. Обмякшее тело переворачивают, Келемдар смотрит на мертвый лик и замечает, что у того нет зубов, нос по всей видимости откушен или же отрезан, а вся шея залита кровью. После обращает внимание, что одежда разорвана в области плеча. Туда пришлось ножевое ранение. Стиллиан лезет под кровать и находит бутылку, открыв которую начинает морщиться, ведь это тот самый эликсир лесника, который пил Карвер. Они обливают тряпку и кладут на лицо, после чего поджигают. Оба сидят напротив, смотря на уходящего знакомого. Молчание. Вой ветра невероятно сильный, а огонь кажется, уже не испускает привычное тепло.
   
    — Что ему нужно от меня? — отчаянно спрашивает Стрелок, зайдя в помещение и размахивая револьвером. Келемдар медленно поднимает взор на человека, кто спас его и говорит:
   
    — Давно, когда я ещё был капитаном ордена, моё дело было правое. Я работал не покладая рук. Как раз, занимаясь одним делом, я и узнал этого… — смотрит по сторонам, пытаясь подобрать слово. — Это чудовище! — ударяет по столу. — Однажды мне подкинули записку. Было это и вправду давно… В записке, неизвестный рассказал о творящемся в Кораге ужасе — неких экспериментах над людьми. Дело было очень опасным, оно должно было поднять меня по должности… Когда мы прибыли туда, я застал ужасную картину. Рассказывать я вам всё не буду, уж простите. Мне больно об этом говорить. По всей видимости, Садрос, обретя свободу и устранив всех препятствующих, хочет продолжить эксперименты. Поговаривают, что сам Кейл там проводил свои исследования элеменаду, — все внимательно слушают старика, который медленно встает и подходит к печке. Берёт маленькое брёвнышко и закидывает в топливоприёмник. Оба товарища омрачены, но внимательны к словам.
   
    — Он решил пойти дальше, — говорит Келемдар, а сгоревшее лицо парня открывается, ведь огонь уже затух. — Садрос решил вмешаться в баланс! Он добавлял их! — размахивая руками. — Он организовал культ в подземельях руин, а быть может, даже был заодно с Теургией, о которой ни слуху, ни духу в последнее время. Он начал проводить эксперименты на людях добавляя сначала ликвору, которая... если говорить проще, то она ломала суть человека, вмешиваясь в вапор. Получилось так, что люди превращались в этих чудовищ, ведь он скрещивал животных и людей. Даровал человеку животную жизнь, а животное наделял разумом. У него появилась армия чудовищ, которых называют дуритами.
   
    — Как это относится ко мне? — спрашивает Стрелок, смотря на, охватывающий древесину, огонь.
   
    — Дослушай, — отвечает Стиллиан и облокачивается на стену и прячет руки за спиной, понимая, что старик знает уж очень многое.
   
    — Ты, Карвер, как я понимаю его следующее творение. Новое, — указывая пальцем. — Ты не переживал никакие болезни? Лихорадки? Кашель? Не знаю, что-нибудь было с тобой в ближайшее время?
   
    — Садрос приходил ко мне, когда… — задумавшись. — Но как? Ведь я увидел его после того, как пережил смертельную опасность, а до этого и не встречал даже. — Все думают и пытаются понять происходящее. Келемдар гладит подбородок, чешет неаккуратную щетину и звук разносится по помещению. Трикс смотрит в окно на деревья. Карвер садится на холодный пол у печи.
   
    — У тебя есть семья, Карвер? — медленно и громко говорит парень в лазурном одеянии.
   
    — Что? — Майнбласт задаёт встречный вопрос. Старик замирает и смотрит на Трикста сердитым, но внимательным взглядом. — Семья? Зачем тебе это?
   
    — Да. Мне просто интересно. — Облокачивается на согнутые колени, лик же обращён на убийцу.
   
    — Я был слишком молод, когда мать покинула нас. Отец же меня учил драться и стрелять до моего совершеннолетия, но опять же, я не уверен в своей памяти, едва-едва я вижу что-то, я чувствую в этом правду. Револьвер как раз его. Больше ничего не помню. — Взор направлен на оружие. Сквозь кровавые пятна отражается треугольное, безжизненное лицо стрелка. — Он исчез. В беспамятстве я проснулся у обрыва. Я знал, что мне нужно куда-то уйти, знал, что бумаги, которые я держал приведут в новую жизнь. По неволе я ушел, сел на корабль и оказался здесь.
   
    — В беспамятстве? — хмуро удивляется Келемдар и скрещивает руки на груди.
   
    — Это как… — качает головой, — всепоглощающая тьма, омрачающая мысли и топящая в себе всё естественное. Чувство загнанного зверя. Вы не чувствовали это? Это отвратительно… — Ладонь ложится на лоб, а безэмоциональный взор направляется то на человека в теплом тулупе, то на Трикста. — Безумие. В моей руке оказывается револьвер, в барабане оказываются два патрона, а в голове вопрос: "Умер он от моих рук, или нет?". — замер. — Кажется, что я был рождён повторно — чудовищем с кровавыми руками.
   
    — Нам нужно срочно встретиться с одним человеком в Традстольме, если он, конечно же, ещё жив. Садрос мог и до него добраться, наверное... — Говорит Келемдар с блеском в глазах, в лике родилась истина, которая пока не раскрывается.
   
    — Да, кстати! — говорит Трикст, встав. — К вашему вниманию — Афоантропос! — делает низкий поклон. Улыбка растягивается на лице.
   
    — По твоим рукам я это заметил, — сообщает Келемдар. — У нас прекрасный союзник. Ты ведь наш союзник? — усмехнувшись, продолжает, а после начинает безумно хихикать и, вскоре, смеяться. Все подхватывают волну и нервно заливаются смехом в помещении. Кажется, что труп и ветер с огнем обретают странные безумные краски. Деревья за окном похожи на озадаченных зрителей в театре, замершие от напряжения.
   
    — Но все же… — останавливает всех Стрелок. — Я не понимаю зачем нужен Садросу.
   
    — Мы это узнаем. Я думаю, что ты его творение. Что он хочет с тобой сделать — неизвестно, но я думаю, что истина уж совсем рядом.
   
    Карвер заливается болью, вспоминая своих друзей. Смерть новой семьи не будет напрасной, ведь откроются тайны, которые долгое время скрываются от человечества. Сначала ему нужны ответы, гарантии того, что враг будет повержен. Слишком много вопросов, но нет ответов. Остаётся только двигаться вперёд – в будущее.